Глава XXIV

На другой день, уже под вечер, мы пристали к заросшему ивняком островку 
посредине реки, а на том и на другом берегу стояли городишки, и герцог с 
королем начали раскидывать умом, как бы их обобрать. Джим сказал герцогу, что, 
он надеется, это не займет много времени, – уж очень ему надоело и трудно 
лежать по целым дням связанным в шалаше.

Понимаете, нам приходилось все-таки связывать Джима веревкой, когда мы 
оставляли его одного: ведь если бы кто-нибудь на него наткнулся и увидел, что 
никого с ним нет и он не связан, так не поверил бы, что он беглый негр. Ну и 
герцог тоже сказал, что, конечно, нелегко лежать целый день связанным и что он 
придумает какой-нибудь способ обойтись без этого.

Голова у него работала здорово, у нашего герцога, он живо сообразил, как это 
устроить. Он одел Джима в костюм короля Лира – длинный халат из занавесочного 
ситца, седой парик и борода из конского волоса; потом взял свои театральные 
краски и вымазал Джиму шею, лицо, руки и все сплошь густой синей краской такого 
тусклого и неживого оттенка, что он стал похож на утопленника, пролежавшего в 
воде целую неделю. Провалиться мне, но только страшней этого я ничего не видел. 
Потом герцог взял дощечку и написал на ней:

Бешеный араб. Когда в себе, на людей не бросается – и приколотил эту дощечку к 
палке, а палку поставил перед шалашом, шагах в четырех от него. Джим был 
доволен. Он сказал, что это куда лучше, чем лежать связанному по целым дням и 
трястись от страха, как только где-нибудь зашумит. Герцог советовал ему не 
стесняться и вести себя поразвязнее: а если кто-нибудь вздумает совать нос не в 
свое дело, пускай Джим выскочит из шалаша и попляшет немножко, пускай взвоет 
разика два, как дикий зверь, – небось тогда живо уберутся и оставят его в покое.
 Это он в общем рассудил правильно; но только не всякий стал бы дожидаться, 
пока Джим завоет. Если бы еще он был просто похож на покойника, а то куда там – 
много хуже!

Нашим жуликам хотелось опять пустить в ход «Жирафа» – уж очень прибыльная была 
штука, только они побаивались: а вдруг слухи за это время дошли уже и сюда? 
Больше ничего подходящего им в голову не приходило, и в конце концов герцог 
сказал, что полежит и подумает часа два, нельзя ли какнибудь околпачить 
арканзасский городок; а король решил заглянуть в городок на другом берегу – без 
всякого плана, просто так, положившись в смысле прибыли на провидение, а 
по-моему – на сатану. Все мы купили новое платье там, где останавливались 
прошлый раз; и теперь король сам оделся во все новое и мне тоже велел одеться. 
Я, конечно, оделся. Король был во всем черном и выглядел очень парадно и 
торжественно. А я до сих пор и не знал, что платье так меняет человека. Раньше 
он был похож на самого что ни на есть распоследнего забулдыгу, а теперь, как 
снимет новую белую шляпу да раскланяется с этакой улыбкой, – ну будто только 
что вышел из ковчега: такой на вид важный, благочестивый и добродетельный, ни 
дать ни взять – сам старик Ной.

Джим вымыл челнок, и я сел в него с веслом наготове. У берега, чуть пониже мыса,
 милях в трех от городка, стоял большой пароход; он стоял уже часа два: 
грузился. Король и говорит:

– Раз я в таком костюме, то мне, пожалуй, лучше приехать из Сент-Луиса, или 
Цинциннати, или еще из какого-нибудь большого города. Греби к пароходу, 
Гекльберри: мы на нем доедем до городка.

Ему не пришлось повторять, чтобы я поехал кататься на пароходе. Я подъехал к 
берегу в полумиле от городка и повел лодку вдоль крутого обрыва по тихой воде. 
Довольно скоро мы наткнулись на этакого славного, простоватого с виду 
деревенского паренька, который сидел на бревне, утирая пот с лица, потому что 
было очень жарко; рядом с ним лежали два ковровых саквояжа.

– Поверни-ка челнок к берегу, – сказал король. (Я повернул.) – Куда это вы 
направляетесь, молодой человек?

– В Орлеан, жду парохода.

– Садитесь ко мне, – говорит король. – Погодите минутку: мой слуга поможет вам 
внести вещи… Вылезай, помоги джентльмену, Адольфус! (Это, вижу, он мне говорит.
) Я помог, потом мы втроем поехали дальше. Молодой человек был очень благодарен,
 сказал, что ему просто невмоготу было тащить вещи по такой жаре. Он спросил 
короля, куда он едет, и тот ему сказал, что ехал вниз по реке, нынче утром 
высадился у городка на той стороне, а теперь хочет подняться на несколько миль 
вверх, повидаться там с одним старым знакомым на ферме. Молодой человек сказал:

– Как только я вас увидел, я сразу подумал: это, верно, мистер Уилкс, и 
запоздал-то он самую малость. И опять-таки думаю: нет, должно быть, не он – 
зачем бы ему ехать вверх по реке? Вы ведь не он, верно?

– Нет, меня зовут Блоджет, Александер Блоджет; кажется, мне следует прибавить: