Он говорит:

– А вы разве не знаете, мистер Джордж?

– Нет, – говорю, – не знаю.

– Мисс София сбежала! Ей-богу, не вру. Сбежала среди ночи, и никто хорошенько 
не знает когда; сбежала, чтобы обвенчаться, знаете, с молодым Гарни Шепердсоном,
 – по крайней мере, все так думают. Родные-то узнали об этом всего полчаса 
назад, может, немножко больше, и, надо сказать, времени терять не стали. Сейчас 
же за ружья, да и на лошадей, – мы и оглянуться не успели. Женщины кинулись 
поднимать родню, а старый хозяин с сыновьями поскакали к реке, чтобы 
перехватить по дороге молодого человека и убить его, а то как бы он не 
переправился за реку с мисс Софией. Думаю, что передряга будет большая.

– Бак ушел и не стал меня будить.

– Ну еще бы! Они не хотели впутывать вас в это дело. Мистер Бак зарядил ружье и 
говорит: хоть треснет, да застрелит кого-нибудь из Шепердсонов! Ну, я думаю, их 
там много будет, – уж одного-то наверняка застрелит, если подвернется случай.

Я побежал к реке, не медля ни минуты. Скоро я услышал издалека ружейные 
выстрелы. Как только я завидел лавчонку у пароходной пристани и штабель дров, я 
стал пробираться под деревьями и кустами, пока не нашел удобное место, а там 
залез на развилину виргинского тополя, куда не долетали пули, и стал смотреть. 
Перед тополем, совсем близко, был другой штабель дров, в четыре фута высотой, и 
я хотел сначала спрятаться за ним, но, пожалуй, лучше сделал, что не спрятался.

На открытом месте перед лавкой, с криком и руганью, гарцевали четверо или 
пятеро верховых, стараясь попасть в двух молодых Грэпджерфордов, сидевших за 
поленницей, рядом с пароходной пристанью, но им это не удавалось. Каждый раз, 
как кто-нибудь из верховых выезжал из-за штабеля дров к реке, в кого стреляли. 
Мальчики сидели за дровами спиной к спине, так что им видно было в обе стороны.

Скоро всадники перестали скакать и вопить. Они подъехали ближе к лавке; тогда 
один из мальчиков встал, прицелился хорошенько из-за штабеля и выбил одного 
всадника из седла. Верховые соскочили с лошадей, подхватили раненого и понесли 
его в лавку, и в ту же минуту оба мальчика пустились бежать. Они были уже на 
полдороге к тому дереву, на котором я сидел, когда их заметили. Как только 
мужчины их увидели, они опять вскочили на лошадей и погнались за ними. Они 
стали их нагонять, только ничего из этого не вышло: мальчики все-таки выбежали 
намного раньше, успели добраться до того штабеля, который был перед моим 
деревом, засели за ним, и, значит, у них опять был выигрыш перед Шепердсонами. 
Один из мальчиков был Бак, а другой, лет девятнадцати, худенький, – его 
двоюродный брат.

Всадники повертелись тут некоторое время, потом уехали куда-то. Как только они 
скрылись из виду, я окликнул Бака и рассказал ему все. Сначала он ничего не мог 
понять, когда услышал мой голос с дерева, и ужасно удивился. Он велел мне 
смотреть в оба и сказать ему, когда всадники опять покажутся; они, верно, 
затевают какую-нибудь подлость и уехали ненадолго. Мне захотелось убраться с 
этого дерева, только я побоялся слезть. Бак начал плакать и браниться и сказал, 
что они с Джо (это и был другой мальчик, его двоюродный брат) еще отплатят за 
этот день. Он сказал, что его отец и двое братьев убиты и двое пли трое 
Шепердсонов тоже. Шепердсоны подстерегали их в засаде. Бак сказал, что его отцу 
и братьям надо было бы подождать других родственников – Шепердсонов было 
слишком много. Я спросил его, что стало с молодым Гарни и мисс Софией. Оп 
ответил, что они успели переправиться за реку и теперь в безопасности. Но до 
чего же Бак выходил из себя, что ему во удалось убить Гарни тот раз в лесу, – я 
просто ничего подобного не слыхивал!

И вдруг – бах! бах! бах! – раздались три или четыре выстрела: Шепердсоны 
объехали кругом через лес, спешились и подкрались сзади. Мальчики бросились к 
реке – оба они были ранены – и поплылп вниз по течению, а Шепердсоны бежали за 
ними по берегу, стреляли и кричали: «Убейте их, убейте!» Мне сделалось так 
нехорошо, что я чуть не свалился с дерева. Все я рассказывать не буду, а то, 
если начну, мне опять станет нехорошо. Уж лучше бы я тогда ночью не вылезал 
здесь на берег, чем такое видеть. До сих пор все это стоит у меня перед глазами,
 даже снилось сколько раз. Я сидел на дереве, пока не стемнело: все боялся 
слезть. Время от времени я слышал далеко в лесу выстрелы, а два раза маленькие 
отряды верховых с ружьях проносились мимо лавки; я это видел и понял, что еще 
по все кончилось. Я сильно приуныл и решил больше не подходить к этому дому: 
ведь, по-моему, все это из-за меня вышло, как ни верти. Клочок бумажки, должно 
быть, для того и был вложен, чтобы мисс София где-нибудь встретилась с Гарни в 
половине третьего и убежала с ним; а мне надо было рассказать ее отцу про эту 
бумажку и про то, как странно вела себя мисс София; тогда он, может, посадил бы 
ее под замок и не случилось бы такого ужасного несчастья.

Я слез с дерева, осторожно прокрался к реке и скоро нашел в воде у самого 
берега два мертвых тела; долго возился, пока не вытащил их на песок, потом