– Не тронь меня, не тронь! Я мертвецов никогда не обижал. Я их всегда любил, 
все, что мог, для них делал. Ступай обратно в реку, откуда пришел, оставь в 
покое старика Джима, он с тобой всегда дружил.

Ну, мне недолго пришлось ему объяснять, что я не мертвец. Уж очень я 
обрадовался Джиму. Теперь мне было не так тоскливо. Я не боялся, что он станет 
кому-нибудь рассказывать, где я скрываюсь, – я так ему и сказал. Я говорил, а 
он сидел и смотрел на меня, а сам все молчал. Наконец я сказал:

– Теперь уже совсем рассвело. Давай-ка завтракать. Разведи костер получше.

– А какой толк его разводить, когда варить все равно нечего, кроме земляники и 
всякой дряни! Да ведь у тебя есть ружье, верно? Значит, можно раздобыть 
чего-нибудь и получше земляники.

– Земляника и всякая дрянь… – говорю я. – Этим ты и питался?

– Ничего другого не мог достать, – говорит он.

– Да с каких же пор ты на острове, Джим?

– С тех самых пор, как тебя убили.

– Неужто все время?

– Ну да.

– И ничего не ел, кроме этой дряни?

– Да, сэр, совсем ничего.

– Да ведь ты, верно, с голоду помираешь?

– Просто лошадь съел бы! Верно, съел бы! А ты давно на острове?

– С той ночи, как меня убили.

– Да ну! А что же ты ел? Ах да, ведь у тебя ружье! Да-да, у тебя ружье. Это 
хорошо. Ты теперь подстрели что-нибудь, а я разведу костер.

Мы с ним пошли туда, где был спрятан челнок, и, покуда он разводил костер на 
поляне под деревьями, я принес муку, грудинку, кофе, кофейник, сковородку, 
сахар и жестяные кружки, так что Джим прямо остолбенел от изумления: он думал, 
что все это колдовство. Да еще я поймал порядочного сома, а Джим выпотрошил его 
своим ножом и поджарил.

Когда завтрак был готов, мы развалились на траве и съели его с пылу горячим. 
Джим ел так, что за ушами трещало, – уж очень он изголодался. Мы наелись до 
отвала, а потом легли отдыхать.

Немного погодя Джим начал:

– Послушайте-ка, Гек, а кого ж это убили в той хибарке, если не тебя?

Тут я рассказал ему все как есть, а он говорит:

– Ловко! Даже Тому Сойеру лучше не придумать.

Я спросил:

– А ты как сюда попал, Джим, зачем тебя принесло?

Он замялся и, должно быть, около минуты молчал; потом сказал:

– Может, лучше не говорить…

– Почему, Джим?

– Мало ли почему… Только ты про меня никому не говори. Ведь не скажешь, Гек?

– Провалиться мне, если скажу!

– Ну ладно, я тебе верю, Гек. Я… я убежал.

– Джим!

– Смотри же, ты обещал не выдавать, – сам знаешь, что обещал, Гек!

– Да уж ладно. Обещал не выдавать – и не выдам! Честное индейское, не выдам!