– Какая ты глава, ты одна строчка! – сказал я ему.

Это было несколько жестоко с моей стороны, но я не мог сдержать раздражения. 
Впрочем, он, кажется, даже не заметил, что ему следовало обидеться. Идя со мною 
рядом, он болтал и смеялся легкомысленно, радостно, по-мальчишески, и мы с ним 
сразу подружились; он задавал мне множество вопросов и обо мне и о моей одежде, 
но ответов не дожидался, а продолжал болтать напропалую, забыв о том, что 
только что спрашивал; так он болтал до тех пор, пока нечаянно не выболтал, что 
родился в начале 513 года.

Я вздрогнул, остановился и спросил слабым голосом:

– Я, кажется, ослышался. Повтори… повтори медленно, раздельно… В каком году ты 
родился?

– В пятьсот тринадцатом.

– В пятьсот тринадцатом! Глядя на тебя, этого не скажешь! Послушай, мой мальчик,
 я здесь чужой, друзей у меня нет; будь со мною честен и правдив. Ты в своем 
уме?

Он ответил, что в своем уме.

– И все эти люди тоже в своем уме?

Он ответил, что они тоже в своем уме.

– А разве здесь не сумасшедший дом? Я имею в виду заведение, где лечат 
сумасшедших.

Он ответил, что здесь не сумасшедший дом.

– Значит, – сказал я, – либо я сам сошел с ума, либо случилось что-то ужасное. 
Скажи мне честно и правдиво, где я нахожусь?

– При дворе короля Артура.

Я помолчал минуту, чтобы вполне усвоить смысл этих слов, затем спросил:

– Какой же, по-твоему, теперь год?

– Пятьсот двадцать восьмой, девятнадцатое июня.

У меня заныло сердце, и я пробормотал:

– Никогда больше не увижу я моих друзей, никогда, никогда. Им суждено родиться 
через тринадцать с лишним столетий.

Я почему-то поверил, что мальчик сказал правду, – сам не знаю почему. Я поверил 
ему сердцем, но разум верить отказывался. Мой разум восставал, и вполне 
естественно. Я не знал, как справиться со своим разумом, свидетельства других 
людей не могли бы мне помочь, – мой разум объявил бы этих людей безумными и не 
принял бы их доводов во внимание. И вдруг, по какому-то наитию, мне в голову 
пришла замечательная идея. Я знал, что единственное полное солнечное затмение в 
первой половине шестого века произошло 21 июня 528 года, и началось оно ровно в 
три минуты после полудня. Знал я также, что астрономы не ожидали полного 
солнечного затмения в том году, который я считал текущим, то есть в 1879. 
Следовательно, если тревога и любопытство не сокрушат окончательно моего сердца 
за ближайшие сорок восемь часов, я буду иметь возможность с достоверностью 
установить, правда ли то, что сказал мне мальчик, или нет.

А потому, будучи практичным коннектикутцем, я отложил разрешение всей этой 
загадки до намеченного дня и часа, перестал об этом думать и сосредоточил все 
свое внимание на обстоятельствах данной минуты, чтобы использовать их по 
возможности выгоднее. «Приберегай козыри!» – вот мой девиз, но уж ходить так 
ходить, хотя бы у тебя на руках ничего, кроме двоек и валета, не было. Я принял 
два решения: если сейчас все-таки девятнадцатый век, и я нахожусь среди 
сумасшедших, и мне отсюда не выбраться, – я не я буду, если не стану хозяином 
этого сумасшедшего дома; если же, напротив, сейчас действительно шестой век, 
так тем лучше, – я через три месяца буду хозяином всей страны: ведь я самый 
образованный человек во всем королевстве, так как родился на тринадцать веков 
позже их всех. Я не из тех людей, которые, приняв решение, теряют время, – и я 
сказал пажу:

– Послушай, Кларенс, мой мальчик, если я верно угадал твое имя, введи меня, 
пожалуйста, в курс дела. Как зовут того, который привел меня сюда?

– Моего и твоего господина? Это славный рыцарь и благородный лорд сэр Кэй, 
сенешаль, молочный брат нашего повелителя, короля.