повторил дон Себастьян.
     --   Капитан   Блад,  возможно,  находится   гораздо  ближе,   чем   вы
предполагаете, -- любезно  улыбнулся  дон Педро; -- Поэтому в  вашем желании
нет ничего неосуществимого.
     -- Молю Бога,  чтобы это было так. -- И генерал-губернатор самодовольно
покрутил ус.
     После  обеда гость церемонно  откланялся,  сославшись  на необходимость
представить  доклад адмиралу.  Однако  на следующее  утро  дон Педро  явился
снова, и как только лодка, доставившая его на берег, вернулась назад,  белый
флагманский  корабль снялся  с якоря и  начал  поднимать паруса. Подгоняемый
свежеющим бризом,  слегка рябившим освещенную солнцем фиолетовую гладь моря,
галеон  неторопливо  двигался на восток,  вдоль полуострова, на котором  был
расположен Сан-Хуан.
     Вчерашний  вечер Блад потратил на  занятия  каллиграфией, пользуясь при
этом адмиральским  несессером с письменными принадлежностями, где  хранились
печать маркиза и листы пергамента, увенчанные  испанским гербом. Результатом
этой  деятельности явился внушительный  документ, который Блад положил перед
доном Себастьяном, дав ему соответствующие объяснения.
     --  Ваша уверенность  в  том, что капитан  Блад находится в этих водах,
навела  адмирала на мысль поохотиться за  ним. Его  превосходительство велел
мне оставаться здесь в его отсутствие.
     Генерал-губернатор внимательно  изучил  пергамент,  украшенным  красной
печатью с гербом маркиза Риконете. В послании дону Себастьяну предписывалось
передать  дону  Педро  Энкарнадо  командование  всеми   вооруженными  силами
Сан-Хуан-де-ПуэртоРико, фортом Санто-Антонио и его гарнизоном.
     Вряд ли  следовало  ожидать, что  дон Себастьян  безропотно  подчинится
этому распоряжению. Прочитав письмо, он нахмурился и надул толстые губы.
     -- Не понимаю,  -- заявил губернатор. -- Полковник Варгас,  командующий
фортом под  моим  руководством,  опытный и знающий  офицер.  Кроме  того, --
внезапно ощетинился  он, -- я считал, что назначение офицеров  входит  в мои
обязанности как генерал-губернатора Пуэрто-Рико.
     Но капитан Блад не был расположен ссориться.
     -- Должен сознаться, дон Себастьян, на вашем  месте -- только это между
нами  --  я бы чувствовал то же самое. Но необходимо иметь терпение. В конце
концов, ведь адмиралом движет забота о безопасности кораблей с ценностями.
     -- Но я  полагаю, что забота об их безопасности в СанХуане -- мое дело.
Разве я  не  являюсь  представителем  короля  в  Пуэрто-Рико?  Пусть адмирал
распоряжается на море, как хочет, но на суше...
     Капитан Блад прервал его, фамильярно положив ему руку на плечо.
     -- Мой дорогой дон  Себастьян,  --  заговорил он, доверительно  понизив
голос. -- Вам ли не знать причуды королевских фаворитов!
     -- Королевских... -- Дон Себастьян с трудом подавил раздражение.  --  Я
никогда не слыхал, что маркиз Риконете -- королевский фаворит.
     -- Любимец его  величества. Это,  конечно,  между нами. Отсюда  вся его
бесцеремонность.  Должен  сознаться, что  он  злоупотребляет  привязанностью
короля. Вы же знаете, как кружит голову королевская милость.  -- Блад сделал
паузу  и вздохнул.  -- Мне очень неприятно быть орудием в  этом покушении на
ваши права. Но я так же беспомощен, как и вы, друг мой.
     Этот   монолог   дал   понять   генерал-губернатору,   что   дальнейшие
препирательства не повлекут за собой ничего хорошего.
     Справившись с возмущением, вызванным посягательством на его власть, дон
Себастьян уступил настояниям капитана Блада, утешая  себя  мыслью, что он по
крайней мере  перекладывает всю  ответственность  за  последующие события на
плечи адмирала.
     В этот день, как  и в два последующих, Питеру Бладу пришлось  приложить
весь свой такт, улаживая административные вопросы с генерал-губернатором и с
полковником Варгасом, который был возмущен покушением  на его должность. Но,
увидев,  что  новый  комендант  не  собирается вмешиваться  в  его  воинские
мероприятия, полковник частично смирился с его присутствием. Тем более  что,
тщательно  обследовав  вооружение, гарнизон  и  боеприпасы форта,  дон Педро
высоко  отозвался  о его  боеспособности  и  великодушно  заметил,  что  все
действия полковника заслуживают всяческой похвалы.
     Дои  Педро высадился  на  берег, чтобы  принять командование  в  первую
пятницу  июня. В  воскресенье  утром  во  двор  особняка генерал-губернатора
ворвался молодой  офицер  на истощенной взмыленной  лошади.  Он  привез дону
Себастьяну, завтракавшему вместе  со  своей  женой  и временным комендантом,
тревожные  известия  о  том, что  какой-то  отлично  вооруженный,  очевидно,
пиратский  корабль, не имеющий флага, напал на  Сан-Патрико,  находящийся  в
пятидесяти  милях от Сан-Хуана. Он начал бомбардировать поселок,  правда, не
причинив ему вреда, не осмеливаясь войти в  зону досягаемости пушек форта. К
сожалению, боеприпасы в форте на  исходе, и там нет  достаточного количества
людей, чтобы воспрепятствовать высадке.
     Изумление  дона Себастьяна  было  так велико,  что даже пересилило  его
тревогу.
     --  Какого дьявола понадобилось пиратам в Сан-Патрико?  Ведь там ничего
нет, кроме сахарного тростника и кукурузы.
     --  Думаю, что я могу ответить на этот вопрос, -- сказал капитан  Блад.
-- Сан-Патрико -- это черный ход в Сан-Хуан, к кораблям с ценностями.
     -- Черный ход?
     --