ле лежал дон Доминго -- беспомощный, связанный по 
рукам и ногам. 
      Женщина бросилась к нему, нежно лопоча какието ласковые испанские слова. 
Улыбка осветила его бледное лицо, еще не совсем утратившее свое презрительное 
высокомерие. Капитан Блад подошел следом за ней и без дальних слов разрезал 
ножом сыромятные ремни, которыми был связан пленник. 
      Индейцы злобно зашумели, но Бразо Ларго мгновенно их успокоил. Он быстро 
произнес несколько слов, и они с разочарованным видом примолкли. Солдаты 
Волверстона стояли наготове, с мушкетами в руках, дуя на запальные фитили. 
      Под их охраной дон Доминго был доставлен обратно в форт. Его юная жена 
шагала рядом с ним и на ходу давала капитану Бладу разъяснения по поводу немало 
удивившей его готовности, с какой индейцы повиновались ее отцу. 
      -- Он сказал, что ты дал Доминго слово сохранить ему жизнь и должен свое 
слово сдержать. Но ты скоро уйдешь отсюда. Тогда они вернутся и разделаются с 
Доминго и с остальными испанцами. 
      -- Ну, мы им этого не позволим, -- заверил ее капитан Блад. 
      Когда они возвратились в форт, испанский командир выразил желание 
поговорить с капитаном Бладом. 
      -- Дон Педро, -- сказал он, -- вы спасли мне жизнь. Мне трудно выразить 
свою благодарность в словах. 
      -- Прошу вас, не утруждайте себя, -- сказал капитан Блад. -- Я сделал это 
не ради вас, а потому, что не люблю нарушать слово. Ну, и ваша малютка жена 
тоже сыграла в этом не последнюю роль. 
      Испанец задумчиво улыбнулся, скользнув по индианке взглядом, и она 
подняла на него глаза, в которых светились любовь и обожание. 
      -- Я был неучтив с вами сегодня утром, дон Педро. Приношу вам свои 
извинения. 
      -- Я более чем удовлетворен. 
      -- Вы очень великодушны, -- с достоинством сказал испанец. -- Могу ли я 
поинтересоваться, сеньор, каковы ваши намерения по отношению к нам? 
      -- Как я уже сказал, мы не посягаем на вашу свободу. Когда мои люди 
возвратятся, мы уйдем отсюда и освободим вас. 
      Испанец вздохнул: 
      -- Именно этого я и опасался. Ряды наши поредели, оборонительные 
заграждения разрушены, и когда вы уйдете, мы окажемся во власти Бразо Ларго и 
его индейцев, которые тотчас всех нас прирежут. Будьте уверены, они не покинут 
Санта-Марии, пока не разделаются с нами. 
      Капитан Блад нахмурился. 
      -- Вы, несомненно, вызвали на себя гнев Бразо Ларго, соблазнив его дочь, 
и он будет мстить вам беспощадно. Но что могу сделать я? 
      -- Дайте нам возможность отплыть в Панаму тотчас же, немедля, пока вы еще 
здесь и ваши союзники-индейцы не посмеют на нас напасть. 
      У капитана Блада вырвался нетерпеливый жест. 
      -- Послушайте, дон Педро! -- сказал испанец. -- Я бы не обратился к вам с 
этой просьбой, если бы ваши поступки не убедили меня в том, что вы, хотя и 
пират, человек широкой души и рыцарь. Кроме того, поскольку вы, по вашим словам,
 не покушаетесь на нашу свободу и не намерены держать нас в плену, то я, в 
сущности, ничего сверх этого у вас и не прошу. 
      Высказанные испанцем соображения были справедливы, и, поразмыслив над его 
словами, капитан Блад решил, что и ему станет легче без этих испанцев, которых 
приходилось одновременно и стеречь и защищать. Словом, прикинув так и эдак, 
Блад дал согласие. Волверстон, однако, колебался. Но на вопрос Блада, чего они 
могут достигнуть, задерживая испанцев в Санта-Марии, Волверстон вынужден был 
признаться, что он и сам не знает. Единственное его возражение сводилось к тому,
 что не верит он ни единому испанцу на земле, но этот довод нельзя было счесть 
достаточно веским. 
      Словом, капитан Блад отправился искать Бразо Ларго и нашел его на дощатой 
пристани неподалеку от форта; он сидел там в угрюмой задумчивости совсем один. 
      При его приближении индеец встал. Лицо его выражало подчеркнутое 
безразличие. 
      -- Бразо Ларго, -- сказал капитан Блад, -- твои индейцы посмеялись над 
моим честным словом и едва не нанесли непоправимый ущерб моей чести. 
      -- Я не понимать, -- сказал индеец. -- Ты стал другом испанский веры? 
      -- Почему другом? Нет. Но когда они сдавались в плен, я пообещал им 
полную неприкосновенность. Это было условием сдачи. А ты и твои люди нарушили 
это условие. 
      Индеец поглядел на него с презрением: 
      -- Ты мой не друг. Я привел тебя здесь к испанский золото, а ты пошел 
против меня. 
      -- Здесь нет никакого золота, -- сказал Блад. -- Но я не хочу ссориться с 
тобой из-за этого. Ты должен был сказать мне, прежде чем мы пустились в путь, 
что я нужен тебе, чтобы помочь освободить твою дочь и покарать испанца. Тогда я 
не давал бы слова дону Доминго. Но ты обманул меня, Бразо Ларго. 
      -- Гуу! Гуу! -- произнес Бразо Ларго. -- Я больше не говорить ничего. 
      -- А я еще не все сказал. Теперь насчет твоих индейцев. После того, что 
случилось, я не могу им доверять. А данное мною слово требует, чтобы испанцы 
находились в безопасности, пока я здесь. 
      Индеец склонил голову. 
      -- Так! Пока ты здесь. А потом? 
      -- Если твои индейцы опять что-нибудь затеют, мои ребята могут взяться за 
оружие, и я не поручусь, что в кого-нибудь из твоих воинов не угодит пуля. Я 
буду сожалеть об этом больше, чем о потере испанского золота. Этого нельзя 
допустить, Б