церемонно Армстронг. – Мне необходимо завтра же ехать в Иллинойс.
– Вот как! И вы посмеете утверждать, что никак не можете ради нас отложить свою 
поездку на неделю? – возразила девушка, несмотря на его извинения.
Со своими воздушными белокурыми локонами, большими темно-синими глазами, нежным 
цветом лица и подвижным выражением, она была столь же блистательна, сколь 
кузина ее Жюльета была величественна под диадемой своих черных волос.
– Право же, господин Армстронг, не будьте жестоки. Подумайте только, если вы 
откажетесь, нам не хватит одного кавалера и нельзя будет даже составить 
домашней кадрили. А я решила и назначила себе танцевать каждый вечер.
– Конечно, такая программа для меня большое искушение, – сказал он с улыбкой 
немного деланной, – но я все-таки уверяю вас, мисс, что мне невозможно, 
положительно невозможно принять лестное приглашение, так любезно вами 
переданное.
Нетти смотрела на него с глубоким недоверием.
– Да наконец, что все это значит? – вскричала она. – Вы только недавно 
восхищались этим планом… Корнелиус, – сказала она серьезным тоном, – дайте вашу 
руку Жюльете, мне нужно поговорить с господином Армстронгом.
Прежде чем Франк успел опомниться, он уже очутился под руку с Нетти Дашвуд, 
немного позади Ван Дика, ведшего Жюльету Брэнтон.
– Что значит этот каприз и упорство? – спросила тотчас Нетти своего кавалера 
таким тоном, каким мать бранит своего ребенка. – Целых два часа я изощряюсь в 
разных уловках, чтобы доставить вам приглашение к моему дяде, – мне достоверно 
известно, что вы этого желали, – и когда я, наконец, в этом преуспела, так-то 
вы принимаете результат моих усилий? Так-то благодарите меня за мои старания 
приблизить вас к Жюльете, а?
– Да, я чувствую, насколько мое поведение должно вам показаться глупым, – 
сказал молодой человек. – Я не умею выразить, как я вам благодарен за то, что 
вы для меня сделали. Но все это только сильнее дает мне почувствовать мой долг 
и мою обязанность… Мне не следует быть и Бише… Ни за какие блага не следует 
допускать, чтобы это продолжалось…
Нетти Дашвуд своенравно встряхнула своими кудрями.
– Вот уже этого я никак от вас не ожидала: отступать перед трудностями. А это 
недостойно увенчанного лаврами выпускника Вест-Пойнта!
– Это не потому, чтобы я боялся, поверьте, – ответил Франк, краснея. – Но я 
должен вам признаться, что все его меня ужасно тяготит. Будем откровенны, я не 
хочу быть замешанным в этом заговоре… Ну, пожалуйста, не сердитесь, не 
отнимайте так скоро вашей руки. Я знаю и чувствую, что могу рассчитывать на 
вашу дружбу, и я высоко ее ценю, поверьте, мисс Нетти! Так подумайте же одну 
минуту об этом. Может ли судья Брэнтон принять меня в зятья? Нет, не так ли? Ну,
 так скажите, честно ли будет с моей стороны пользоваться его гостеприимством 
для того, чтобы так или иначе повлиять на его решение? Я знаю, что вы ни одной 
минуты не задумаетесь и согласитесь со мной…
– Об этом надо было думать, сударь, раньше, – возразила Нетти со смехом. – Что 
же, вы хотите предоставить Жюльету этому олуху Корнелиусу?
– Мисс Жюльета, я уверен, сделает достойный выбор, – серьезно ответил Армстронг.
 – Я отдал бы жизнь, чтобы быть тем, на кого падет этот жребий; но согласитесь, 
что без самоунижения я не могу с этой минуты записаться в ряды искателей. Она 
богата, красива, единственная дочь… тогда как все мое состояние – эта шпага, 
носить которую я приобрел право только три дня тому назад. Предоставьте меня, 
мисс Нетти, моей судьбе. Если труд и жажда отличиться значат что-нибудь в той 
карьере, которую я избрал, то клянусь, что я добуду хоть немножко славы и 
вместо большого состояния сложу ее у ног той, которая согласится назвать меня 
своим мужем.
Между тем они приблизились ко входу в школу. Нетти молчала и казалась 
убежденною доводами своего кавалера.
– Вы хороший человек, и одно это уже имеет цену в глазах женщины, – сказала 
Нетти так серьезно, что тронула Армстронга.
В эту минуту Жюльета, шедшая впереди, прежде чем переступить порог, обернулась 
и спросила Франка с грациозной улыбкой:
– Ну, что же, убедила вас Нетти? Будете вы в числе наших гостей?
– Нет, я решительно не могу, – произнес он с видимым усилием. – Благоволите, 
мисс Брэнтон, передать вашему почтенному батюшке мою благодарность и мои 
сожаления.
– В таком случае прощайте! – сказала Жюльета. И, несмотря на свое 
неудовольствие, она все-таки протянула ему руку.
Тут же раздался и другой голос:
– Прощайте, господин Армстронг, – сказала в свою очередь Нетти молодому 
человеку. – Помните, что у вас в Бише есть преданный друг.
Армстронг удалился, но сердце его сжималось и ныло под его блестящим мундиром.



Глава 3. СТРАННЫЙ ДОМ

Эта ночь, столь тихая и свежая в Вест-Пойнте, была убийственно тяжела в 
Нью-Йорке. Луна, наполовину закрытая темными облаками, освещает Пятую авеню, по 
которой бродят люди, вышедшие из душных домов на улицу подышать свежим воздухом.
 На подъездах, на тротуарах – всюду виден народ: мужчины с сигарами во рту и 
женщины с веерами в руках. В центральном парке двигается густая толпа гуляющих, 
высматривая местечко на скамейке или на лугу. На улицах лежат собаки, высунув