В это время один сиукс поднялся на ноги.
– Смотрите на меня, – сказал он, – я – Татука. Я был другом бледнолицых. Я жил 
с детьми на отведенной нам земле. Белые говорили, что мы будем счастливы, 
спокойны и богаты. Вскоре они предложили нам муки, кофе, сахару и лошадей в 
обмен за нашу землю. Многие из нас ответили на это отказом. «Они уже раз 
обманули нас и теперь, без сомнения, лгут. Сохраним наши земли». Но белые 
продолжали: «Приходите к нам завтра, и вы убедитесь, что мы говорим правду». На 
другое утро мы пошли на свидание, и внезапно были окружены солдатами; они 
сказали нам: «Надо уступить». Мы поняли, что попали в западню, и согласились 
снять лагерь и уйти дальше. И что же? Около месяца они доставляли нам провизию; 
затем не хватило муки, и начальник белых сказал нам: «Подождите». Мы ждали. 
Муки все не было. Тогда я начал опять охотиться, чтобы избавить себя и детей от 
голодной смерти. Я поселился подле форта, где жили солдаты: они иногда бросали 
мне, как собаке, разные отбросы и кости, и сердце мое переполнялось унижением и 
стыдом. Тем не менее я оставался там, так как белые давали мне виски за шкуры 
буйволов. Но однажды белый офицер ударил меня по лицу хлыстом и бил по спине за 
то, что я не дал его лошади раздавить себя. Тогда мое сердце переполнилось, и я 
сказал себе: теперь кончено, я возвращаюсь к людям моего племени. Белый, если 
обнимет краснокожего, то разве для того только, чтобы задушить его, и с ним 
лучше война, чем мир. Я покинул форт с детьми, но перед уходом сразил моего 
белого врага перед дверью его собственной палатки. Вот как нужно обращаться с 
бледнолицыми. Их надо убивать как волков. Я все сказал.
Речь Татуки, произнесенная глухим и сдержанным тоном, произвела такое глубокое 
впечатление на индейцев, что единый крик вырвался из уст толпы:
– Смерть, смерть им!..
Мак Дайармид сделал еще одну попытку.
– Старейшины племени сиуксов говорят, что все белые – обманщики, – сказал он. – 
Значит, они забыли о белом, нашем давнишнем друге. – И он указал на Эвана Роя, 
только что приблизившегося к собранию.
Но Медведь-на-задних-лапах снова выступил вперед.
– Будет с нас разговоров, – сказал он. – Нам нет надобности знать, чего от нас 
хочет воин с белым лицом. Он храбр, спору нет: трус не посмеет прийти так, как 
пришел он, но и он не может принести ничего, кроме обмана. Белый Вождь – 
великий воин, но тоже лжец, и мы не хотим слышать того, что он нам предлагает. 
Если его посланник не хочет быть убитым, как волк в западне, под большим шатром,
 который мы обрушим на него, и если он на самом деле храбрый, пусть изъявит 
готовность умереть на костре как воин, который не боится и презирает своих 
врагов.
Эти слова вызвали такое единодушное одобрение всего собрания, что Мак Дайармид 
осознал бесполезность дальнейших попыток.
Он направился к священному шатру и, остановившись на пороге, молча пожал руку 
Армстронга.
– Что же, наконец, они говорят? – спросил молодой человек.
– Они пошили к единогласному заключению предать вас смерти, предложив на выбор 
умереть под шатром или взойти на костер.
В это время из группы старейшин выступил новый оратор. Его медно-красное лицо и 
белые перья убора были так ярко освещены огнем, что Франк Армстронг видел его 
как бы среди бела дня.
– Красная Стрела!.. – прошептал он в изумлении.
Это был действительно павний в костюме сиукса. Все это время он сидел среди 
других депутатов, а теперь собрался говорить.




Глава 15
.
КРАСНАЯ СТРЕЛА


Красная Стрела так вошел в роль оратора, имел такой спокойный и торжественный 
вид, будто всю жизнь занимался тем, что держал речи на подобных сборищах.
– Братья племени дакотов, – говорил он, – я ваш друг и потому осмеливаюсь 
высказать вам некоторые замечания. Татука прав, называя белых волками. Мудрость 
Медведя-на-задних-лапах, равная его храбрости, советует без милосердия избивать 
бледнолицых. Все это так; но я, ваш гость, обращаю взоры на последствия ваших 
законных действий и спрашиваю себя: не слишком ли поспешно дакоты возбуждают 
гнев Белого Вождя? Не благоразумнее ли притвориться, будто мы слушаем его 
предложения, а тем временем готовиться к войне? Заколоть пленников мы всегда 
успеем, надо выждать удобное для этого время.
При этих словах, произнесенных ясным и отчетливым голосом, Мак Дайармид 
повернулся к говорившему. Он мог заметить, что эти слова произвели сильное 
впечатление на все собрание. Павний, видимо, тронул самую чувствительную струну 
у дакотов, взывая к их политической мудрости.
Золотой Браслет уцепился за эту слабую надежду и вновь вышел вперед, желая 
поддержать замечание лжедепутата.
– Вождь с белыми перьями говорит как истинный брат наш! – вскричал он. – Я имею 
верные известия. Я знаю, что белые ждут с нетерпением, что выйдет из поручения, 
данного молодому воину. Если их посланный будет предан смерти, то прежде чем 
листья на этих деревьях успеют покраснеть от приближающейся осени, Белый Вождь