что она согласится выйти за него Это будет ужасно! Очень, очень ужасно!
– Послушай, Джек, – сказал я, – когда я буду уезжать, всегда оставайся дома и 
наблюдай за теми, кто приедет. Как только появится Ринггольд, немедленно скачи 
за мной.
– Хорошо, масса Джордж. Не беспокойтесь, домчусь стрелой! Как зигзаг молнии, 
смазанный салом!
И, дав такое обещание, негр удалился.
* * *
Несмотря на свою недоверчивость, я не мог пренебречь сообщением негра. В нем, 
несомненно, была какая-то доля истины. Негр был весьма преданный слуга и вряд 
ли обманул бы меня. И он слишком проницателен, чтобы его самого можно было 
обмануть.

Виола имела возможность наблюдать за всем, что происходило в нашей семье. Что 
же могло заставить ее выдумать подобную историю? Сам Джек видел Ринггольда у 
нас в доме, а мне об этом никто не говорил. Что же делать? Теперь у Виргинии 
оказалось сразу три поклонника: индейский вождь, Галлахер и Аренс Ринггольд! 
Неужели она кокетничает со всеми без разбора? Неужели она имеет виды на 
Ринггольда? Нет, это невозможно! Я готов был допустить любовь к солдату, 
романтическое увлечение храбрым и красивым вождем, но Аренс Ринггольд, 
пискливый, напыщенный сноб
note 65
, у которого не было никаких иных достоинств, кроме богатства, – неужели это 
возможно? Конечно, тут не обошлось без влияния матери. Но мне никогда не 
приходило в голову, чтобы Виргиния могла уступить. А если Виола говорила правду,
 то Виргиния уступила или готова уступить! «Ах, матушка, матушка! Ты и не 
догадываешься, кого хочешь ввести в свой дом и любить, как родного сына!»




Глава LVIII. СТАРЫЙ ХИКМЭН


На следующее утро я, как обычно, отправился в лагерь добровольцев. На этот раз 
Галлахер поехал со мной, так как нужно было привести отряд к присяге
note 66
, и наше присутствие было совершенно необходимо.


В отряде собралась довольно приятная компания, хотя он производил более 
внушительное впечатление своим количеством, нежели внешним видом. Отряд был 
конный, но так как каждый экипировался как мог, то оружие и лошади у всех были 
разные. Почти у всех имелись винтовки, но у некоторых еще сохранились старинные 
фамильные мушкеты – память о войнах времен американской революции. У иных были 
простые охотничьи двустволки. Заряженные тяжелой дробью, они, конечно, не могли 
представлять собой грозное оружие в схватках с индейцами. Были и пистолеты всех 
видов, начиная от огромных, оправленных в медь, до маленьких карманных – 
одноствольных и двуствольных. Револьверов ни у кого не было, так как знаменитые 
кольты
note 67
еще не появились в пограничных с индейской резервацией районах.

У каждого добровольца был нож, обычно большой, с широким острым лезвием, вроде 
тех, какие носят мясники. У иных были кинжалы со старинными орнаментами. У 
многих за поясом торчали небольшие секиры, наподобие индейских томагавков. Эти 
секиры могли сослужить владельцу двойную службу: прорубить дорогу в лесу или 
раскроить врагу череп.
Амуниция состояла из мешочков с порохом, патронташей с пулями и дробью. Короче 
говоря, это было обычное боевое снаряжение жителя пограничной местности или 
охотника-любителя, мирно охотившегося за оленями.
Кавалерия нашего отряда была столь же разнообразна, как оружие и снаряжение.

Здесь были и высокие костлявые клячи, и коренастые верховые лошадки, пригодные 
для дальних поездок, и крепкие, выносливые туземные кони андалузской породы
note 68
, и худые, заезженные кобылы, верхом на которых ехал какой-нибудь оборванный 
скваттер, бок о бок с великолепным арабским боевым конем – мечтой лихих юнцов, 
плантаторских сынков, которые любили гордо красоваться на этих замечательных 
скакунах. Многие были верхом на мулах. Американские и испанские мулы, привыкшие 
к седлу, хотя и не могут сравниться с конями в атаке, но могут смело потягаться 
с ними в военном походе против индейцев. В зарослях, в непроходимых лесных 
дебрях, где земля представляет собой болото или завалена рухнувшими стволами и 
буреломом и устлана сплетающимися и извивающимися растениями-паразитами, мул 
легко прокладывает себе путь там, где лошадь на каждом шагу спотыкается или 
проваливается в трясину. Многие опытные охотники, преследуя зверя, предпочитают 
мула породистому арабскому скакуну.

Не менее пестрым было и обмундирование отряда. Офицеры были полностью или 
частично все же облачены в военную форму, а солдаты одеты как попало: красные,