Конечно, нет, сеньор Аренс!

Этот голос, это старое испанское богохульство были мне знакомы с детских лет. 
Если у меня еще оставались какие-то сомнения, теперь они исчезли. Слух 
подтвердил то, чему не верили глаза. Это был Желтый Джек! Он продолжал:
– Я иду прямо из лагеря семинолов. Я встретил только двух вождей. Я спрятался 
под пальмами, и они меня не заметили. Уверен, что не заметили.
– Черт его дери, куда он провалился? И след его простыл. Я знаю, что у него 
могли быть основания отправиться в индейский лагерь, – да, это я знаю. Но как 
он сумел ускользнуть и не попался на глаза Джеку?
– А может быть, он пошел в обход другой дорогой? – предположил Уильямс.
– Через открытую равнину?
– Нет, это маловероятно, – ответил Ринггольд. – Одно только и остается теперь 
думать: что он расстался с генералами, не дойдя до ворот форта, и пошел вдоль 
ограды к дому маркитанта.
Все это Ринггольд произнес, как бы разговаривая сам с собой.
– Дьявол! – воскликнул он нетерпеливо. – Второго такого случая и не дождешься.
– Не бойтесь, мистер Аренс, – успокоил его Уильямс. – Не бойтесь. Скоро 
начнется война, и такие удобные случаи нам еще подвернутся.
– Мы постараемся их найти! – энергично вмешался Спенс, который заговорил 
впервые.
– Но решающую роль здесь должен сыграть Джек, господа! Нам ввязываться в это 
дело нельзя. Это может выплыть наружу, и тогда нам придется туго. А для Джека 
нет никакой опасности. Ведь он умер – и закон его не изловит!.. Ведь так, Джек, 
мой желтый мальчик?
– Да, сеньор! Не беспокойтесь, масса Аренс! Я скоро найду подходящий случай. 
Джек уберет его прочь с дороги, и вы никогда больше о нем не услышите. Я его 
заманю в ловушку. Вчера я промахнулся. Ружье плохое, дон Аренс. Нельзя с таким 
ружьем выходить на охоту!
– В форт он не вернулся, я это знаю, – пробормотал Ринггольд. – Стало быть, он 
где-то в лагере. Но должен же он когда-нибудь возвратиться домой! Наверно, 
появится, когда зайдет луна. Он захочет прокрасться домой в темноте… Ты слышишь,
 Джек, что я говорю?
– Да, сеньор! Джек слышит.
– Ты сумеешь воспользоваться случаем?
– Да, сеньор! Джек понимает.
– Ну прекрасно! Теперь нам пора отправляться. Слушай меня внимательно, Джек… 
Если…
Тут голос Ринггольда перешел в шепот, и я мог расслышать только отдельные слова.
 Часто упоминались имена моей сестры и квартеронки Виолы. До меня доносились 
такие обрывки фраз: «один только он стоит нам поперек дороги», «мамашу будет 
легко уломать», «когда я стану хозяином на их плантации», «заплачу тебе двести 
долларов…».
Такого рода высказывания убедили меня, что эти два мерзавца еще раньше 
сговорились убить меня. И этот невнятный разговор был только повторением 
условий гнусной сделки. Шла торговля о цене за мою жизнь. Неудивительно, что на 
висках у меня выступил холодный пот и каплями покатился по лбу. Неудивительно, 
что я сидел на своей вышке, дрожа, как осиновый лист. Я дрожал не столько за 
свою жизнь, сколько от ужаса и отвращения, которые внушало мне это чудовищное 
злодеяние. Я дрожал бы еще сильнее, но страшным усилием воли мне удалось 
сдержать негодование, закипавшее у меня в груди.
У меня хватило самообладания притаиться и замереть. И я поступил весьма 
благоразумно: если бы в этот момент я обнаружил себя, я не вернулся бы домой 
живым. Я знал это наверняка и поэтому старался не производить ни малейшего шума,
 чтобы не выдать тем самым своего присутствия.
А как омерзительно было слушать разговор четырех негодяев, хладнокровно 
обсуждавших вопрос об убийстве человека! Как будто речь шла о какой-нибудь 
торговой сделке. И при этом каждый из них предвкушал, какую именно он извлечет 
прибыль из предстоящей спекуляции.
Не знаю, какое чувство бушевало во мне сильнее – гнев или страх. Но врагов было 
четверо, и все они вооружены. Я располагал шпагой и пистолетами, но этого 
оружия недостаточно для борьбы в одиночку с четырьмя отъявленными негодяями. 
Будь их только двое – скажем, мулат и Ринггольд, – – я, вероятно, не стал бы 
сдерживать своего негодования и рискнул бы на открытую встречу с ними, лицом к 
лицу, а там уж будь что будет! Но я сдержал себя и продолжал тихо сидеть на 
дереве, пока они не ушли. Я заметил, что Ринггольд и его приспешники 
отправились в форт, а мулат побрел по направлению к индейскому лагерю.



Глава ХХХV. СВЕТ ПОСЛЕ ТЬМЫ

После того как они скрылись, я долго еще сидел не шевелясь. Хаос и смятение 
царили в моей голове. Я не знал, что думать, как поступить, и сидел как 
прикованный к дереву. Наконец я попытался спокойно обдумать все, что видел и 
слышал. Неужели это был фарс, разыгранный, чтобы напугать меня? Нет, ни один из 
четырех не походил на персонаж из фарса. А дикое и сверхъестественное появление 
Желтого Джека из загробного мира было слишком драматично, слишком серьезно, 
чтобы стать эпизодом в комедии.
Пожалуй, скорее, я только что слышал пролог к предполагаемой постановке