говорил и еще раз повторяю, ей лучше умереть, чем быть женой проклятого мормона.
 Бедная Мэриен! Жизнь ее была недолгой и не очень счастливой.
– Мэриен? Вы говорите о ней?
– Ну конечно, о ней, капитан. О ком же еще?
– Мэриен умерла?
– Да. Бедняжка так и не доехала до Солт-Лейк-Сити, куда вез ее этот подлец. Она 
умерла в пути и похоронена где-то в прериях. Хоть бы знать, в каком месте, 
чтобы взглянуть на ее могилу!
– Кто рассказал вам эту чушь? – рассмеялся я.
Охотник взглянул на меня с изумлением. Вероятно, в эту минуту мой смех 
показался ему очень неуместным.
– Индианка слышала о ее смерти от Лил, – ответил он. – А той, так же как и 
Холту, это рассказал Стеббинс. Бедняжка! Такая молодая!
– Не предавайтесь отчаянию, дружище! Либо Су-ва-ни солгала, либо Стеббинс: 
мормону нужно было обмануть отца, а индианке вас – им обоим эта ложь на руку. 
Это неправда, Мэриен Холт не умерла.
– Мэриен не умерла?!
– Нет, она жива и любит вас. Слушайте.
Я не мог больше скрывать от него радостную тайну. Облегчение, которое я 
почувствовал, поняв, что охотник говорит не о Лилиен, было слишком велико, 
чтобы я мог спокойно смотреть на страдания охотника, И я поспешно рассказал ему 
о событиях, случившихся после нашей разлуки. Выслушав меня, он восторженно 
вскричал:
– Так, значит, ее заставили уехать! Я так и знал! Где же она, капитан? Пойдемте 
к ней! Я буду на коленях просить у нее прощения. Во всем виновата индианка! От 
нее пошли все беды. Но где же Мэриен?
– Терпение! – сказал я. – Вы скоро ее увидите. Она где-то здесь, в долине, с 
женщинами племени юта. Садитесь на лошадь, и едем.



Глава LXXXII. МЭ-РА-НИ

Мы объехали холм и увидели толпу причитающих индианок. Вдруг от нее отделилась 
всадница и направилась в нашу сторону. Я узнал полосатое серапе и украшенный 
перьями головной убор отважной охотницы. Нетрудно было узнать ее и по собаке, 
которая неслась за ней, не отставая от лошади.
– Смотрите! – воскликнул я. – Вот Мэриен… ваша Мэриен!
– Да, это действительно она. В таком странном наряде я бы ее, пожалуй, не узнал,
 но вон бежит Волк, а его с другой собакой не спутаешь.
– Может быть, мне лучше поговорить с ней одному, – предложил я, – и подготовить 
ее к встрече с вами? Как вы думаете?
– Как хотите, капитан. Может, вы и правы.
– Ну, так спрячьтесь за фургон. Оставайтесь там до тех пор, пока я вас не 
кликну.
Мой товарищ послушно повернул обратно и спрятался за фургоном.
Охотница направлялась к холму, но, вместо того чтобы двинуться ей навстречу, я 
остался на месте. Через несколько минут она была почти рядом, и меня еще раз 
поразила величественная красота этой удивительной девушки. Мэриен ехала верхом 
по-индейски: белая шкура козы служила ей седлом, а сыромятный ремень – 
стременем. Ее посадка была необыкновенно смелой и уверенной.
– А, это вы! – воскликнула она, останавливаясь возле меня. – Я вижу, что вы 
живы и невредимы. Значит, все благополучно?
– Я не подвергался никакой опасности – мне даже не пришлось участвовать в 
сражении.
– Тем лучше. Воинов юта было достаточно и без вас. А ваши спутники? Живы ли 
они? Я искала вас, чтобы узнать о них.
– Благодаря вам и счастливой судьбе все они уцелели, даже тот, кого арапахо 
оскальпировали и кого мы никак не надеялись увидеть в живых.
– Неужели?
– Да. Он опасно ранен, но мы все же надеемся, что он поправится.
– Пойдемте к нему! У моих индейских друзей я немного научилась врачеванию. 
Позвольте мне осмотреть вашего товарища. Может быть, мне удастся помочь ему.
– Мы уже его перевязали. Я уверен, что ничего большего сделать нельзя, и теперь 
надо положиться на время. Но у меня есть еще один товарищ, страдающий от ран 
иного характера, которые только вы сможете излечить.
– Иного характера? – удивленно повторила она, озадаченная. – Что же это за 
раны?
Я помолчал, прежде чем ответить. Подозревала ли она о двусмысленности моих слов,
 сказать не могу. Во всяком случае, она ничем себя не выдала.
– Во время моего пребывания у ютов, – сказала она, – мне приходилось видеть 
самые разнообразные ранения и наблюдать, как их лечат, поэтому, вероятно, и для 
вашего друга можно будет что-нибудь сделать. Но вы говорите, что только я одна 
могу их излечить?
– Вы и только вы.
– Как же это так? Я не понимаю.
– Раны, о которых я говорю, не телесные.
– А какие же?
– Сердечные.
– Ах, сэр, вы говорите загадками. Если вашему товарищу попала в сердце пуля или