взгляд, который заставил того потупиться. – Мне это пришло в голову сейчас же, 
как только я увидал привязанную к дереву лошадь. Что вам здесь нужно? Говорите!
Тигровый Хвост придал своему лицу самое кроткое выражение, какое только мог, и, 
показывая свою изукрашенную трубку, сказал:
– Я пришел выкурить трубку мира с моим соседом, командиром бледнолицых.
– Зачем же вы попали сюда? – продолжал допрашивать Карроль. – Вы знаете, что 
полковник Магоффин работает на берегу реки, и вам совсем незачем было совать 
сюда ваш мерзкий нос и вступать в разговор с молодыми девушками. Я хорошо вас 
знаю: вы нарочно выбрали такую минуту, чтобы испугать женщин! Это ведь в вашем 
вкусе! Ну, а теперь можете убираться! Слышите, что я вам говорю, Тигровый 
Хвост? Убирайтесь сию же минуту! Уходите, а не то вам плохо придется!
Как ни была испугана Теннесси, но фигура индейского вождя, потупившего глаза и 
говорившего таким кротким, как будто даже робким голосом, показалась ей до 
такой степени смешною, что она весело расхохоталась. Нечего и говорить, как 
благодарили молодые девушки так неожиданно явившихся к ним на помощь 
мустангеров, заставивших удалиться индейского вождя, который, держа в руке свою 
знаменитую трубку, точно оливковую ветвь, медленными шагами направился к реке и 
скоро скрылся за деревьями.
– Ах, мистер Карроль, – говорила Теннесси соскочившему со своего мустанга 
трапперу, – вы себе и представить не можете, как мы вам благодарны и как мы 
обрадовались, когда увидели вас! Этот индеец так перепугал нас всех; он, 
вероятно, кончил бы тем, что обокрал бы нас и прежде всего, конечно, забрал бы 
все оставшиеся в лагере ружья.
– Негодяй!
– Как вы думаете, придет он опять сюда? Мне кажется, я умру от страха, если 
только снова увижу его.
– О! Можете быть спокойны, сюда он больше уже не явится, – отвечал Ваш Карроль,
 – это мы берем на себя. Все эти индейцы одного поля ягоды; они грубо держат 
себя с женщинами, с безоружными, и трусливо бегут от вооруженного бледнолицего! 
Вы ведь и сами обратили внимание, как он сразу изменился, когда мы приехали.
– Смотрите, он идет сюда вместе с полковником и мирно о чем-то беседует с ним.
– Не бойтесь; теперь он будет держать себя смирно и долго здесь не останется.
– А вы не уедете от нас?
– Нет, и мы сумеем заставить его держать себя прилично. Если бы вы знали, как 
мне хочется показать ему, до какой степени я ненавижу и презираю его самого и 
всех краснокожих!
– А как вы думаете, – спросил Эдуард Торнлей, разговаривавший в эту минуту с 
Луизианой, – не поехать ли кому-нибудь из нас к ним навстречу и не предупредить 
ли полковника, как он должен держать себя с этим негодяем?
– Да, это было бы не только полезно, но даже необходимо.
– В таком случае я еду?
– Нет, вы оставайтесь здесь, а я поеду: я думаю, что Тигровому Хвосту будет 
приятнее видеть меня, чем вас. А вы поболтайте с юными мисс, но только, 
пожалуйста, не покидайте их ни на минуту! – сказал Карроль, бросая Торнлею 
поводья лошади кофейной масти, а сам вскакивая на своего мустанга и уезжая 
навстречу полковнику.



Глава 11. ДВОЮРОДНЫЕ СЕСТРЫ

– Как вы думаете, грозит нам какая-нибудь опасность? – спросила Теннесси у 
Эдуарда Торнлея, когда Ваш Карроль уехал.
– В настоящую минуту нам нечего бояться, мисс Магоффин, – отвечал молодой 
человек. – До тех пор, пока индейский вождь видел только чернокожих невольников,
 которые стерегли лагерь и вас, он был смел и дерзок; но теперь, увидя нас и 
узнав, что у вас, кроме полковника, есть еще и другие защитники из белых, он не 
позволит себе ничего подобного. Краснокожий уважает силу и мужество, где бы ему 
ни пришлось столкнуться с ними. Поэтому-то я и не думаю, чтобы этот презренный 
Тигровый Хвост рискнул на вас напасть среди дня.
Теннесси облегченно вздохнула. Но она не знала, что Торнлей умышленно не сказал 
ей всей правды, не желая возбуждать в молодых девушках тревогу раньше времени. 
Если бы он хотел сказать ей все, он должен был бы предупредить ее, что в скором 
времени Тигровый Хвост явится ночью и постарается внезапным нападением взять то,
 чем он не мог бы завладеть днем. Желая сменить тему разговора, он спросил:
– Как вы думаете, мисс Магоффин, понравится вам здесь, в Техасе?
– Если бы вы задали мне этот вопрос час тому назад, я ответила бы вам, что мне 
здесь больше чем нравится.
– А теперь?
– А теперь, после того, как нас так напугал этот ужасный индеец, этот край 
утратил уже в моих глазах всю прелесть, и все очарование исчезло навсегда.
– По-моему, вы немного преувеличиваете, мисс.
– Нет, я нисколько не преувеличиваю то отвращение и тот ужас, который я только 
что пережила. Ответьте мне по совести: можем мы считать себя здесь в полной 
безопасности и не бояться внезапного нападения краснокожих?
– О, этого вам пока нечего бояться, мисс. Мы предупредили вашего отца. Он 
строит теперь блокгауз, и как только выстроит его, обнесет кругом палисадом, и 
тогда вам нечего будет бояться даже в том случае, если на вас нападут все 
индейцы сразу.
– А сколько времени нужно, чтобы выстроить все это и чтобы мы могли чувствовать