Услышав это имя, кое-кто из присутствующих изменился в лице. Робладо 
нахмурился; было бы нелегко разобраться в смешении чувств, исказивших черты 
Вискарры; отцам иезуитам и священнику имя охотника, видимо, тоже не доставило 
удовольствия.
О Карлосе упомянул не кто иной, как Эчевариа:
– Клянусь честью, такой дерзости я еще не видывал даже в республиканском 
Париже! Какой-то чертов торгаш, ничтожество, которое торгует мясом и шкурами… 
короче говоря, мясник, убийца этих чертовых бизонов – и вдруг посмел 
добиваться… Parbleu! Хоть Эчевариа разговаривал по-испански, ругался он всегда 
по-французски. Так выходило вежливее.
– Неслыханная наглость! Невыносимо! – раздались голоса.
– А по-моему, прекрасная дама не так уж и рассердилась, – заметил грубоватый 
малый, сидевший в самом конце стола.
Ему стали хором возражать. И громче всех заспорил Робладо.
– Дон Рамон Диас, – обратился он к молодому человеку, – вы просто-напросто 
ничего не видели. Я стоял рядом с дамой и знаю, что она была возмущена ( то 
была ложь, и Робладо знал это), и ее отец…
– Да, отец-то, конечно! – смеясь, воскликнул дон Рамон. – Все видели, как он 
обозлился. Это вполне понятно. Ха-ха-ха!
– А кто он такой, этот Карлос? – спросил один из гостей.
– Превосходный наездник, – ответил дон Рамон. – С этим и наш комендант 
согласится.
Произнося эти дерзкие слова, он с понимающей усмешкой взглянул на Вискарру. Тот 
нахмурился в ответ.
– Вы проиграли немало денег, не правда ли? – осведомился у Вискарры священник.
– Только не Карлосу, – ответил комендант, – а тому, второму грубияну. Они, как 
видно, приятели. Самое скверное, что когда держишь пари с кем-нибудь из 
простонародья, нет никакой надежды отыграться в следующий раз. Ведь с ними в 
обычное время не встречаешься.
– Но кто же он такой? – снова спросил тот же гость.
– Кто? Да просто охотник на бизонов, вот и все.
– Вот как? А разве больше вы о нем ничего не знаете? У него светлые волосы – 
это очень странно, ведь белокурых мексиканцев не бывает. Он не креол? Может, 
бискаец?
– Ни то, ни другое. Говорят, он американец.
– Американец?
– Не совсем так: его отец был американец. Но вот падре может рассказать о нем.
Итак, священника попросили развлечь компанию коекакими подробностями из жизни 
охотника на бизонов. Отец его, как говорили, был американец. Странный человек, 
неведомо откуда и какими путями забрел он давным-давно в эту долину и тут решил 
осесть. Подобные случаи были редки в поселениях Новой Мексики. Но еще 
удивительнее было, что американец был не один: его сопровождала американка, 
мать Карлоса, та самая старуха, которая привлекла к себе общее внимание в день 
святого Иоанна. Все попытки святых отцов обратить пришельца или его жену в 
христианство ни к чему не привели. Старый траппер (отец Карлоса был траппером) 
умер, как и жил, богохульником, еретиком, и все в городе были убеждены, что его 
вдова общалась с дьяволом. Это был позор для церкви, и отцы иезуиты уже давно 
изгнали бы это светловолосое семейство, но старый комендант, предшественник 
Вискарры, почему-то покровительствовал ему и сдерживал благие намерения рьяных 
служителей церкви.
– Но, кабальерос, – воскликнул иезуит, взглянув на Вискарру, – подобные еретики 
опасны! В их душах зреют семена мятежа, угроза общественному порядку. Когда 
этот светловолосый охотник является домой, он водит компанию лишь с теми, за 
кем и не уследишь как следует. Его всегда видят с этими подозрительными 
тагносами, и некоторые из них у него в услужении.
– Вот как, он водится с тагносами? – раздались голоса. – Опасная личность! Надо 
за ним присматривать.
Потом зашла речь о сестре охотника. Все собеседники более или менее лестно 
отзывались о ее красоте, и, слушая их, поминутно менялся в лице Вискарра. Этого 
негодяя разговор занимал куда больше, чем могли предположить гости, и у него 
давно готов был план действий.
Его слуги и приспешники уже взялись за дело, заботясь о том, чтобы он мог 
осуществить свои низкие намерения.
Потолковав о сестре охотника на бизонов, компания стала разбирать по косточкам 
других местных красавиц. Да и о чем им было говорить, если не о женщинах! 
Неудивительно, что они быстро вернулись к первоначальной теме своей беседы, и 
под влиянием новых бокалов вина беседа эта стала еще колоритнее.
Кончилось тем, что кое-кто совсем опьянел; час был уже поздний, гости 
распрощались, и некоторых пришлось даже провожать до дому. Отцам иезуитам и 
священнику дали в провожатые солдат, так как все трое допились до чертиков, но 
им это было не впервой.



Глава XIX

Комендант и его приятель Робладо остались одни; заново наполнив стаканы, с 
сигарами в руках, они продолжали беседу.
– Итак, Робладо, вы и в самом деле думаете, что парню отвечают взаимностью? Я 
того же мнения, иначе он не решился бы на такую дерзость.