ньор. Вы же не знаете ни 
одного верного способа поимки страуса, а я знаю хотя бы этот.

Пармесан только открыл рот, чтобы снова что-то возразить доктору, как его 
перебил Фриц:

— Не спорьте, пожалуйста, сеньоры! У меня возникла одна идея. А в то, что 
страус бегает быстрее лошади, вы верите, дон Пармесан?

— Нет. Это утверждение противоречит тому очевидному факту, что нанду часто 
пасется рядом с лошадьми и коровами.

— Хорошо, тогда я предлагаю отложить на время эту теоретическую дискуссию и 
посмотреть на эту птичку в деле. Значит, сделаем вот как: я сейчас слезу с 
лошади и залягу в траве с ружьем, а вы с доктором вспугнете его с двух сторон и 
погоните на меня. Могу обещать, что постараюсь не промахнуться.

Предложение Фрица было тут же одобрено. Доктор Моргенштерн направился к страусу 
с правой стороны, а хирург — с левой.

Вообще-то нанду ловят совсем не так С помощью болас это удается гораздо лучше, 
чем с помощью ружья.

Но так или иначе, а охота на страуса уже началась. Он же по-прежнему не замечал 
людей. И вдруг резко и неожиданно повернулся несколько раз вокруг собственной 
оси.

— Э! Да никак, — пробормотал залегший в траве Фриц, — это дама, и она 
собирается нести яйца! Все ясно: потому она и роет землю так остервенело — 
гнездо готовит. Ох, и аппетитный же омлет из них должен получиться, а главное, 
что его будет много, очень много. — И Фриц сглотнул слюну.

Оба загонщика гигантской птицы находились уже близко от ее хвоста, не более, 
чем в сотне метров. Обменявшись условными знаками, доктор и хирург одновременно 
пришпорили своих лошадей и с двух сторон устремились прямо на птицу. Тут уж 
страусиха наконец уразумела, что на нее охотятся, и рванула с места в карьер… 
Но где было лошади угнаться за ней!

Фриц, ощутивший вдохновляющий прилив охотничьего азарта, уперся левым локтем в 
землю и поднял ствол своего ружья. Грянул выстрел. Страусиха подпрыгнула, 
неуклюже растопырив крылья, потом закрутилась на одном месте, скорость ее 
вращения все возрастала, возрастала, и вдруг, как подкошенная, она упала на 
землю.

Фриц встал из травы, взял под уздцы свою лошадь, но направился не к убитой им 
страусихе, а к своим спутникам.

— Удалось! Удалось! — ликовал хирург, стремительно соскочив с лошади.

Фриц было хотел удержать его, но не успел, и через несколько секунд дон 
Пармесан был уже возле поверженной птицы. Однако страусиха была еще жива. 
Собрав остатки своих сил и злости на людей, она подняла голову на длинной шее и 
клюнула хирурга в плечо, да так сильно, что пробила плотную ткань пончо и 
сквозь дыру в нем вырвала из плеча кусок мышцы с кожей.

— О небо! О ад! — страшно закричал несчастный дон Пармесан, судорожно 
подпрыгивая от дикой боли. Потом простонал: — Эта дьяволица еще жива… Она меня 
ранила… Теперь я умру… О-о-о!

Подошел Фриц и выстрелил в страусиху еще раз. После этого внимательно осмотрел 
рану хирурга. На первый взгляд, она была неопасной и неглубокой, хотя кровь из 
нее текла довольно интенсивно. А в клюве мертвой птицы был поистине намертво 
зажат кусочек плоти хирурга. С огромным трудом, но все-таки разжав клюв, Фриц 
вынул из него этот кровоточащий кусочек и протянул его дону Пармесану со 
словами:

— Сеньор! Для такого искусного хирурга, как вы, я думаю, не составит особого 
труда приладить этот кусочек говядины на его законное место.

— Говядины? — проревел хирург. От его голоса в этот момент кровь стыла в жила.
 — Или вы немедленно заберете свои слова обратно, ваша милость, или я вызываю 
вас на дуэль!

— Хорошо, хорошо, — сразу пошел на мировую Фриц, — беру свои слова обратно и 
прошу у вас прощения. Но можно, я все-таки верну этот кусочек м-м-мышцы туда, 
где ему надлежит быть?

— Это совсем не трудно. Но для такой операции нужны две руки, а у меня сейчас 
действует всего одна. Хотите помочь мне?

— Конечно, буду рад, сеньор!

— Тогда возьмите этот кусочек, постарайтесь вложить его в рану как можно точнее,
 так, чтобы все края его и раны совпали, а потом перевяжите плечо моим кушаком.

Моргенштерн тоже включился в проведени