е индейцы очень отличаются от североамериканских, 
встречи с ними далеко не всегда хорошо кончаются для белого человека.

— Они не сделают мне ничего плохого, если я не причиню им зла, а в мои 
намерения это не входит.

— Да? Как же вы, право, наивны. Послушайте: мы регулярно платим им дань в виде 
лошадей, быков, овец только за то, чтобы они не трогали стада в пампе. 
Официально мы называем эту дань подарками, что, конечно, является лицемерием с 
нашей стороны, но таковы правила игры, ничего не поделаешь, к сожалению. Мало 
того: несмотря на то, что мы эти правила неукоснительно соблюдаем, индейцы, со 
своей стороны, вовсе не считают нужным их придерживаться. Они частенько 
переходят границу и уводят из пампы сотни голов скота, иначе говоря, просто 
воруют. Но если бы они угоняли только скот, это было бы еще полбеды. Им ничего 
не стоит выкрасть и человека, чтобы потом потребовать за него выкуп. А знаете, 
как они объявляют свои ультиматумы? Очень просто: являются, как к себе домой, к 
представителям власти и говорят, сколько хотят получить, не соглашаясь ни на 
какие переговоры или поиск компромиссов.

— Но как же можно идти у таких нахалов на поводу? — возмутился ученый. — Их 
нужно наказывать!

— Об этом и речи быть не может. Если не выполнить их условия, человек, взятый 
ими в заложники, неминуемо погибнет, у нас нет средств для его освобождения. 
Поймите: вы очень просто можете оказаться в роли такого заложника.

— О нет, со мной этого произойти не может. Вы ведь меня совсем не знаете, а 
между тем я чрезвычайно хитер.

— Охотно верю, что в какой-то определенной области знаний вы, сеньор, может 
быть, и очень хитры, но только не в науке путешествий по Гран-Чако. Да что там 
долго говорить: та одежда, что сейчас надета на вас, никакая не одежда для 
Гран-Чако, в зарослях все это очень быстро превратится в лохмотья.

— Хорошо, я приму ваши советы к сведению.

— И потом, ну скажите: что это за сапоги на вас?

— А что? Отличные сапоги. В таких все гаучо ходят.

— Да в том-то и дело, что никуда они в них не ходят, а только скачут верхом на 
лошади, да в своих ранчо пройдутся разок-другой по полу, вот и все. Ну как вы 
собираетесь босыми ступнями ходить по камням Гран-Чако?

— Я планирую там передвигаться исключительно верхом на лошади.

— Но ваша лошадь может погибнуть!

— На этот случай у меня есть резервная. О, я все продумал! Послушайте, я же не 
сказал вам еще самого главного: в Гран-Чако мы отправимся не одни, а с друзьями.


— И кто же эти ваши друзья?

— Отец-Ягуар и его люди.

— О! Так вы знакомы с Отцом-Ягуаром?

— Да. Мы встречались с ним недавно в Буэнос-Айресе, Получилось так, что в эти 
места он прибыл раньше нас, но скоро мы его догоним.

— Что ж, с Отцом-Ягуаром вы будете действительно под надежной защитой. Он 
проезжал мимо форта недавно и проследовал в лагуну Поронгос, где, как мне 
помнится, намеревался пробыть два дня.

— Мы хотим быть там завтра к вечеру.

— Это вполне вероятно. Скажите, а Отцу-Ягуару известно о том, что вы 
собираетесь искать останки доисторических животных?

— Да, и он даже говорил мне, что в Гран-Чако их можно встретить чуть ли не на 
каждом шагу.

— А дал ли он вам свое твердое согласие на ваше участие в экспедиции? — со 
вновь проснувшимся недоверием к чудаку-ученому спросил лейтенант.

— Этого я, к сожалению, не могу утверждать, — вздохнув, ответил доктор. — Я 
обращался к сеньору Хаммеру с такой просьбой, но он, откровенно говоря, отказал 
мне.

— Да… Об этом я и сам мог бы догадаться. Разумеется, у Отца-Ягуара есть дела 
поважнее ра