Как самого себя! И вхожу в ту компанию, которую он собрал на этот раз.
 Мы все должны были встретиться здесь, в Санта-Фе, но мне пришлось немного 
задержаться в Пуэрто-Антонио, и я, к сожалению, опоздал — они уже уехали отсюда.


Доктор Моргенштерн, начавший уже немного побаиваться не в меру экспансивного 
врача, теперь обрадовался такому совпадению и спросил:

— Вы надеетесь догнать экспедицию Отца-Ягуара?

— А что тут сложного? Я же хорошо знаю маршрут, которым они собираются 
следовать.

— О! В таком случае, не возьмете ли вы и нас с моим слугой в компанию?

— Присоединяйтесь, пожалуйста, сеньор. Вы, кажется, только что посетовали на то,
 что никогда еще не видели меня в деле? Я рад за вас: теперь такая возможность 
у вас будет. Наш путь пройдет по диким и глухим местам, где хозяйничают 
воинственные индейцы, которые любят нападать исподтишка, и уж тогда наверняка 
не обойдется без того, чтобы кому-нибудь не пришлось бы ампутировать руку или 
ногу.

Приват-доцент снова внутренне непроизвольно содрогнулся при этих словах, 
которые, несомненно, расценил бы как циничные, не будь они произнесены столь 
простодушно-хвастливым тоном.

— Хорошо, я тоже очень этому рад, — ответил он хирургу. — Мы, пожалуй, подождем 
с покупкой лошадей до завтра. Но что мы будем делать до этого? И где 
остановимся?

— Ну где же, как не в самом поместье? Уверяю вас, там вам очень понравится: нас 
радушно встретят, отлично накормят, напоят и угостят неплохими сигаретами.

— Все это прекрасно, но я не курю, сеньор.

— Как! Неужели совсем не курите? Ну так знайте, что в этих местах вы — просто 
какая-то белая ворона. Во всяком случае, в отношении курения. Здесь курят все, 
независимо от возраста и пола, — мужчины, женщины, старики, старухи, дети и 
даже, кажется, младенцы в люльках. А можно узнать, почему вы, сеньор, не 
курите?

— Потому что опасаюсь никотинового отравления организма.

— Тогда у вас должна быть какая-то другая слабость. Ага, я догадался: вы, 
наверное, гурман, не жалеете денег для услады желудка. А я не могу без курева, 
привык. Оно успокаивает мои нервы, помогает восстанавливать силы, когда я устаю,
 вдохновляет, когда я никак не могу на что-то решиться. — И со свойственной 
хирургу импульсивностью он тут же перескочил на другую тему: — У вас есть еще 
какие-нибудь дела в Санта-Фе, кроме покупки лошадей?

— Есть, к сожалению, — со вздохом ответил ученый. И рассказал хирургу вкратце о 
своих злоключениях в крепости, попросив дать ему немного времени, чтобы 
выручить книги, оставшиеся там.

— О книгах можете не беспокоиться, — успокоил его доктор Пармесан. — Я доставлю 
их вам.

— Как? Вы? Вы лично?

— А почему бы и нет? Если, конечно, вы заплатите мне за это, ну, скажем… два 
бумажных талера. Вы можете не сомневаться, дело выгорит, большинство солдат и 
офицеров в крепости — мои большие приятели.

В который уже раз этот странный человек поражал доктора Моргенштерна до глубины 
его существа. «Ничего себе аристократ, потомок древнего рода гордых 
кастильцев! — подумал приват-доцент, когда получивший „добро“ на сделку бородач 
удалился в сторону крепости. — За какие-то два несчастных талера не гнушается 
предлагать свои услуги в качестве посыльного, как какой-нибудь прощелыга. 
Конечно, каждый человек имеет определенное право на свои причуды, и у кого, 
положа руку на сердце, их нет, но чтобы так чудить… «

Хирург действительно очень скоро появился в гостинице со связкой книг. А 
выполнив свое обещание, тут же исчез снова, чтобы купить табаку для 
изготовления самодельных сигарет.

Хозяин гостиницы охотно за скромную плату предоставил в распоряжение трех 
«гаучо» лошадей и одного из своих слуг, и вскоре четверка всадников выехала в 
сторону эстансии, на которой «водились замечательные лошадки». И вновь, в