жны узнать, где живет этот самый Отец-Ягуар. Слушай, 
слушай, что они там болтают…

Следователь собрался уходить первым и, к удовольствию Перильо, еще раз громко 
повторил, что эспада, как явствует из показания свидетеля, невиновен. После 
того, как следователь ушел, Отец-Ягуар в свою очередь окончательно распрощался 
с банкиром и вместе со своими друзьями двинулся вверх по шоссе.

— За ними! — прошептал старший из бандитов. — Глаз с них не спускай!



Глава IV

НОВОЕ ЗНАКОМСТВО

Спустя примерно сорок дней после вечера в доме банкира Салидо, описанного в 
предыдущей главе, в гавани Санта-Фе пришвартовался пароход, прибывший из 
Росарио. Среди пассажиров, сошедших с него, были два человека очень невысокого 
роста, одетых, как гаучо, и при этом полностью идентично. На плечах обоих 
колыхались ярко-красные пончо. Это были наши старые знакомые — доктор 
Моргенштерн и нанятый им в Буэнос-Айресе слуга по имени Фриц Кизеветтер. Надо 
очень постараться, чтобы найти где-нибудь еще одну столь же колоритную пару 
людей одного, очень небольшого роста. Не только одежда, но и снаряжение у них 
было тоже, как у братьев-близнецов: у каждого за спиной висело ружье, а из-за 
пояса выглядывали рукоятки двух револьверов и длинного ножа.

На причале, чуть поодаль от толпы встречающих стояли два офицера, внимательно 
вглядывавшиеся в лица спускавшихся с парохода пассажиров. Они явно кого-то 
встречали, но не хотели это афишировать.

— Боже мой, неужели к нам прибыл сам… — воскликнул один из них, в звании 
капитана. — Это же полковник Глотино! Но как странно он одет! Не пойму, что нам 
делать: то ли отдавать ему честь, то ли лучше воздержаться от этого? Вполне 
вероятно, что полковник не хочет, чтобы его узнавали, и в то же время, если мы 
проигнорируем его, он может это понять неправильно.

— Подождем, пока он сам нас заметит, — рассудительно предложил офицер помоложе, 
старший лейтенант.

«Гаучо» ступили на причал. И тут у обоих офицеров автоматически сработал 
рефлекс всякого военного, срабатывающий при приближении старшего по чину: они 
отдали честь одному из «гаучо», которого посчитали переодетым полковником 
Глотино.

— Доброе утро! — тепло и как-то очень по-домашнему поздоровался с ними доктор 
Моргенштерн (а именно его и спутали офицеры со своим начальником). Это 
приветствие, а особенно тон, которым оно было сказано, прозвучало настолько 
дико для уха военного человека, что офицеры несколько опешили. Но увидев, как 
второй «гаучо» приложил средний и указательный пальцы правой ладони, сложенные 
вместе, к полям своей войлочной шапочки, подумали, что, пожалуй, насчет 
конспирации они предположили верно, военная косточка ведь вот все равно дала о 
себе знать в этом характерном жесте.

— Сегодня прекрасная погода, не правда ли, сеньоры? — светским тоном начал 
разговор приват-доцент, он же «полковник» в глазах капитана и лейтенанта.

— Да, вы, как всегда правы, господин полковник, — ответил ему капитан. — 
Позвольте узнать: вы планируете здесь задержаться?

— Еще не знаю, но это вполне вероятно.

— Прикажете подготовить вам квартиру?

— Нет, нет, что вы? Какие могут быть приказы?

—