Барранке-дель-Омисидио. Примерно на полпути туда я заметил, что на земле лежит 
человеческое тело. Вокруг головы оскальпированного мертвого человека растеклась 
большая лужа крови… — Здесь Отец-Ягуар сделал небольшую паузу. — Я осмотрел 
тело. И обнаружил пулевое отверстие в спине.

— А как был одет убитый?

— Вся его одежда была сделана из кожи, можно сказать, точно такая же, как та, 
что сейчас на мне, за исключением разве что некоторых деталей.

— Да, он должен был быть одет именно так. Что-нибудь еще лежало возле его тела?

— Нет, ничего не было с ним рядом. Его ограбили. Когда я перевернул его тело на 
спину, то заметил, как что-то, лежавшее до этого момента под телом, блеснуло в 
луже крови. Вот этот самый жертвенный сосуд, как оказалось… С тех пор, как он 
попал ко мне в руки, и до сегодняшнего дня я с ним не расставался.

— А что вы сделали с телом?

— Я отнес его в ближайшую щель между скалами и заложил сверху камнями. Кровь 
засыпал песком. После этого попытался было пойти по следам его убийцы, но потом 
вынужден был прекратить преследование.

— Но почему, сеньор? Я не понимаю вас! — Ансиано был почти возмущен.

— Это не имело никакого смысла. Когда я увидел этого всадника, было раннее утро,
 только начинало светать. В полдень я выехал из Салины-дель-Кондор и лишь 
несколько часов спустя нашел тело. И все же, пока еще было светло, я шел по 
следу, но ничего существенного не обнаружил, к тому же почва там каменистая, 
лишь кое-где попадаются небольшие песчаные участки, а травы нет совсем: и 
днем-то почти ничего не разглядишь, а ночью, хотя и при полной луне, и подавно. 
Утром я встал с намерением продолжать преследование, однако скоро убедился, что 
это невозможно. Под ногами теперь были сплошь одни камни, ни крупинки песка. Я 
призвал на помощь весь свой опыт и всю свою интуицию, но прошло уже слишком 
много времени…

— Жаль, сеньор, очень жаль… А скажите, что бы вы сделали с этим негодяем, если 
бы догнали его тогда?

— Я поступил бы, исходя из конкретных обстоятельств. Но одно с самого начала 
решил для себя совершенно твердо: этот убийца заслуживает самой суровой кары.

— А вы могли бы найти то место, где погребли тело?

— Да, я вижу это место так ясно, как будто оно сейчас у меня перед глазами.

— Я слышал, вы с вашими людьми намеревались перейти через перевал. В каком 
направлении вы будете двигаться?

— Я хотел идти на север, но в этом случае нам нельзя будет сделать ни малейшего 
отклонения от маршрута. Впрочем, теперь это уже не имеет никакого значения: 
если желаете, я отведу вас туда, где похоронил Инку.

— Разумеется, желаем. Его надо перезахоронить со всеми подобающими его высокому 
положению ритуалами и почестями.

— Извините, что я продолжаю настаивать на своей точке зрения по поводу этой 
печальной истории, но мне кажется, было бы большой несправедливостью по 
отношению к убитому Инке скрывать от людей то, что у него есть наследник. 
Наследник трона, но и наследник, кстати говоря, огромных ценностей. Я надеюсь, 
хоть какая-то их часть сохранилась?

— Да, сохранилась, — сказал Аукаропора. — Нашим предкам удалось спасти немало 
ценностей, когда испанцы начали вывозить их к себе на родину. Все эти сокровища 
были спрятаны в горах, окружающих Барранку-дель-Омисидио. Мы же почти 
нищенствовали, и отец, чтобы добыть средства на жизнь, стал регулярно навещать 
тайник, брал из него каждый раз немного золота, которое потом продавал. 
Происходило это всегда в полнолуние…

— Ты знаешь, где находится тайник?

— Конечно, знаю.

— Ты был ли там уже после тог