егодяя 
Перильо?

Ансиано снова стал медлить с ответом, и Отец-Ягуар добавил:

— Я спрашиваю об этом не из любопытства, поверьте. У меня есть кое-какие 
соображения, связанные с определением личности убитого. Ответь, пожалуйста, 
откровенно, Ансиано, это в твоих интересах.

— Но ответ на этот вопрос окончательно откроет нашу тайну.

— Хорошо, не хочешь открывать ее — пусть будет по-твоему. Но скажи мне, будь 
добр, хотя бы о том, где произошла схватка.

— Я не знаю точно, в каком именно месте это случилось.

— А в каком краю? Ведь эта местность все же как-то называется!

— Это мне, разумеется, известно, но вам там вряд ли приходилось бывать.

— Куда нас только не забрасывает порой шальная судьба…

— Тогда скажите мне: вы знаете место, которое зовется ущелье Смерти?

Отец-Ягуар вздрогнул, словно от какого-то уколовшего его память неприятного 
воспоминания, и ответил:

— Не только знаю, но и бывал там дважды. Я спускался туда из Салины-дель-Кондор.


— Да, Салина-дель-Кондор недалеко оттуда.

— Значит, ты убежден, что твой знакомый нашел свою смерть именно там?

— Да.

— На чем основан твой вывод?

— Я провожал его туда незадолго до того, как это случилось. Он оставил меня 
недалеко от ущелья и приказал обязательно дождаться его.

— Приказал? Значит, он имел право тебе приказывать… Долго ты его ждал?

— Целых два дня. Потом я забеспокоился и отправился на то место, где он мог 
быть. Но там его не было. Я обошел тогда все окрестные долины, ущелья и вершины 
и опять не нашел никаких его следов. Вернувшись домой, я попросил друзей помочь 
мне в поисках, что они и сделали, но и это ничего не дало. Мы искали несколько 
месяцев, но не нашли ничего, ни малейшего намека на то, что он мог тогда 
побывать там, где мы проходили. — Он опустил голову, помолчал немного и 
продолжил: — Только сегодня утром я узнал, что его убили.

— У тебя есть какие-то подозрения относительно того, кто убийца?

— Да, есть одно.

— И на чем оно основано? Расскажи мне это, пожалуйста.

— У него было при себе несколько очень ценных вещей, из-за которых корыстный 
человек мог пойти не только на грабеж, но и на убийство.

— Что это были за вещи?

— Этого я не могу сказать.

— Можешь не говорить, я и так догадываюсь, что у него было при себе золото.

— Сеньор, мне не понятно, на чем основано ваше предположение…

— Я убежден, что ваш знакомый носил с собой… м-м-м… не знаю точно, что это было,
 скажем так, некие предметы, принадлежавшие Инке, и сделаны эти предметы были 
из золота или серебра.

— Откуда вы это взяли?

— Я давно хотел рассказать тебе об этом. Кстати, обрати внимание: я с тобой 
гораздо более откровенен, чем ты со мной.

Отец-Ягуар сделал небольшую паузу, готовясь начать свой рассказ, но тут 
заговорил молчавший до сих пор Аукаропора:

— Ансиано, мне кажется, ты несправедлив в своем отношении к сеньору. Он наш 
друг, а ты не доверяешь ему. Я уверен, что он никогда никому не расскажет то, 
что узнает от нас.

— Спасибо за поддержку, мальчик, — сказал Отец-Ягуар. — Я в общем-то знаю почти 
все из того, что вы мне можете сообщить, за исключением некоторых подробностей, 
но они-то, правда, могут оказаться важнее всего остального, что известно мне об 
этой истории. Ладно, лучше сначала я сам кое-что вам покажу.

Он расстегнул свою кожаную безрукавку и снял с шеи висящий на шнурке небольшой 
плоский предмет — это был сосуд из золота не больше трех дюймов [72 - Дюйм — 
равен 2, 54 см.] в диаметре.

— Сосуд для росы! — воскликнул Ансиано. — В него жрецы собирали капли росы из 
сердцевинок священных цветов! Это была утренняя жертва Солнцу.

— Вот этого я не знал, — сказал Отец-Ягуар.

— Сеньор, это поистине бесценный сосуд!

— Значит, твои предки были инками.

— Да, — ответил Ан