ьше охотился.

— Ах, он и там бывал. Значит, он не портеньо, а чужак. Это мне не особенно 
импонирует.

— Неужели? Представьте себе, Отца-Ягуара совершенно не волнует, импонирует вам 
это или нет.

— Это потому, что пока он меня не знает. А вот когда узнает, будет считать за 
честь для себя пожать мне руку.

— Любопытно! Ну так назовите же свое славное имя.

— Антонио Перильо!

— Как? Неужели тот самый Перильо, что завтра должен участвовать в корриде?

— Да, тот самый.

И он посмотрел на старика взглядом, в котором ясно прочитывалась свойственная 
всем чрезмерно честолюбивым людям постоянная потребность получать похвалы. 
Однако на этот раз ожидания эспады оказались напрасны.

— А скажите, пожалуйста, сеньор, с какой целью вы сражаетесь с животными? — 
спросил его старик.

— Я убиваю их.

— За что?

— Что за вопрос! Эспада убивает быка, чтобы продемонстрировать свое искусство.

— Я бы не сказал, что «искусство» в этом случае — подходящее слово. Тоже мне 
подвиг — прикончить загнанное, замученное, обессилевшее животное. Я тоже убиваю 
зверей, но это хоть как-то оправдано: чтобы существовать, мне требуется 
поддержать свои силы с помощью их мяса. А бой быков — это убийство, которое 
сродни преступлению, настоящее живодерство. Вас следует называть вовсе не 
эспадой, а десольадором [17 - Живодером — от исп. desollador.].

Взбешенный Перильо вскочил со стула, готовый наброситься на старика с кулаками. 
К счастью, в этот момент дверь распахнулась и в кафе вошел приятель Перильо, 
которого он посылал следить за псевдозоологом. Гнев Перильо словно вышел паром, 
и он сказал старику с подчеркнутой холодностью:

— Вы можете бросать в мой адрес сколько угодно оскорблений, но унизить меня вы 
все равно не сможете, потому что я во всех отношениях выше вас.

— То же самое сказала одна муха льву, пролетая над его головой. Но тут 
подлетела птичка и проглотила заносчивую муху. Какая печальная история, не 
правда ли?

Перильо сделал вид, что не слышит этих слов, Впрочем, это и в самом деле его 
уже почти не тронуло, он был озабочен теперь совершенно другим. Никто в кафе не 
обращал особого внимания на них с приятелем, и тем не менее они внимательно 
осмотрелись по сторонам и перешли на шепот.

— Я вижу, ты снова решил устроить заварушку, — сказал приятель Перильо. — 
Неймется тебе! Держи себя в руках, парень! Нам сейчас ни с кем нельзя 
связываться. Один враг может в такой момент навредить так, что и десять друзей 
потом не помогут исправить.

— Этот старый болтун не может принести нам серьезного вреда. Скажи-ка мне лучше 
поскорее, что тебе удалось узнать?

— Я хорошо разглядел коротышку и теперь уверен — это точно он. До сих пор я все 
же немного сомневался в этом, но теперь, когда увидел, где он живет, все мои 
сомнения отпали.

— И где же он живет?

— В доме банкира Салидо.

— Тысяча чертей! Это здорово осложняет все дело!

— Да уж! Думаю, коротышка рассказал банкиру обо всем.

— Можно не сомневаться!

— Слушай, а ты уверен, что он тебя тоже узнал?

— Я готов поклясться в этом. Одного никак не пойму: почему он выдает себя за 
другого? Неужели только из осторожности? Даже если и так, мы все равно должны 
заставить его замолчать.

— Да, и как можно скорее.

— Деньги помогут в этом?

— Нет коротышке плевать на деньги, он богат.

— Ну тогда остается только одно средство…

— Вот именно… Эх, жаль у нас времени совсем мало. А завтра утром может быть уже 
поздно: он наверняка обратится в полицию. Скажи, а удалось тебе разузнать, в 
какой