тал 
произносить в адрес лежавших на земле угрозы, подкрепляя их пинками ногой. 
Пленники, связанные по рукам и ногам, увертываясь от ударов, корчились на земле,
 как ужи на сковородке. Время от время отблески костра ложились на их лица, и 
юноши убедились в том, что их первоначальное предположение было верным: один из 
пленников оказался белым. Увидев лицо другого, Аука взволнованно зашептал:

— Это вождь камба! Его зовут Эль Кранео Дуро, то есть Прочный Череп. Ты слышал 
когда-нибудь о нем?

— Нет, не приходилось.

— Это имя ему досталось после того, как он получил, можешь себе представить, 
восемь ударов подряд прикладом по голове и не умер после этого. Когда враги, 
посчитав его уже мертвым, удалились с места схватки, он встал с земли, покрутил 
немного головой и, как только к нему вернулась способность видеть и понимать 
что к нему, пошел по их следу. Это были все те же абипоны. А конец этой истории 
такой: никого из его врагов не осталось в живых. Вот так…

— Ты знаком с ним?

— Даже более того, мы с ним — давние хорошие друзья. Он часто бывал в нашем 
селении в горах, а я и Ансиано гостили среди людей его племени. Чтобы не 
объяснять тебе слишком долго, что он за человек, я скажу тебе только одно: я 
собственной жизни не пожалею ради его спасения.

— И я тоже! — воскликнул Антон.

Аука положил руку ему на плечо, внимательно и, как показалось Антону, с 
благодарностью посмотрел в глаза и сказал:

— Пока лучшее, что ты можешь сделать для него, — это лежать молча и не 
шевелиться.

Абипоны наконец улеглись на ночь, завернувшись в свои пончо, ногами к огню. 
Заступила на вахту первая пара часовых. Один сразу же ушел к лошадям, другой 
стал ходить между кострами. Подул резкий, холодный ветер. Чтобы не закоченеть, 
часовой завернулся сразу в два пончо: одно окрутил вокруг бедер на манер 
женской юбки, другое надел себе на голову, оставив только узкую щель для глаз. 
Ветер становился все сильнее и временами неожиданно поднимал из тлеющих углей 
костров целые столбы искр, которые падали на пончо спящих и тут же гасли, 
задуваемые все тем же ветром, но, чем черт не шутит, могли и пожар наделать. 
Часовой заходил быстрее, поворачивая угли то в одном костре, то в другом. И 
только в один из тех, между которыми лежали пленники, наоборот, подбросил веток.


С того момента, как индейцы улеглись, прошло примерно полчаса. Кое-кто из них 
уже начал похрапывать. Сгоравший от нетерпения Антон не выдержал и прошептал на 
ухо Ауке:

— Не пора ли? Ты не боишься, что поднимется переполох среди наших, когда они 
заметят, что нас нет?

— Даже если это и случится, Ансиано, я думаю, сумеет их успокоить довольно 
быстро. Он хорошо знает меня и догадается первым, в какой стороне меня следует 
искать. Но ты прав: действительно пора начинать нашу операцию.

— Ты уже решил, что нам надо делать?

— Тут не требуется никакого решения, надо просто делать то, что само собой 
разумеется, и все… Я вы