, должен рисковать, this is clear!

Шурхэнд по-прежнему молчал, но на лице его читалась уже не задумчивость, а 
непреклонная решимость, я это понял так, что не существует для него сейчас 
опасности, которая заставила бы его отступить. Этот человек явно предпочитал 
поступки словам — черта, роднившая его с Виннету. Впоследствии я еще не раз 
убеждался в удивительном сходстве их характеров.

Итак, мы описали полукруг, не приближаясь к видневшемуся вдали лесу, и 
остановились на том же расстоянии, точно к югу от него. Я достал из седельной 
сумки мою подзорную трубу, верно служившую мне во всех странствиях, и 
внимательно оглядел границы зарослей. Ничего подозрительного я не заметил.

— Что-нибудь видите, сэр? — спросил Олд Уоббл.

— Нет, все спокойно, ни людей, ни животных.

— А нас оттуда можно рассмотреть?

— Странный вопрос, сэр! Вы сами смогли бы увидеть отсюда находящегося там 
человека?

— Пожалуй, нет,

— Точно так же и нас с вами нельзя различить невооруженным глазом. Мы здесь 
невидимы, если только у команчей нет подзорных труб.

— Да ни одному краснокожему и в голову не придет оснаститься подобной штукой!

— Вы ошибаетесь. У Виннету, например, она всегда при себе, и притом 
превосходного качества. Ну что ж, думаю, нам пора совершить рывок вперед. 
Возражений нет?

— Раз уж вам ничего другого не приходит в голову, поехали. Но все-таки это 
чертовски рискованно!

Тут Шурхэнд внезапно прервал свое затянувшееся молчание.

— Да бросьте вы осторожничать, перестраховщик несчастный! — нетерпеливо 
воскликнул он. — Чтобы научиться плавать, надо сначала прыгнуть в воду. Если 
боитесь, оставайтесь здесь, пока мы будем брать штурмом этот лесок. Вперед, 
мистер Шеттерхэнд, вперед!

И он хлестнул поводьями по шее коня. Я последовал за ним. Разумеется, Олд Уоббл 
не отстал от нас ни на шаг, он скакал рядом, ворчливо приговаривая:

— Перестраховщик! И чего только не вообразят эти мальчишки! Да я никогда в 
жизни ничего не боялся — ни в материнской утробе, ни потом, родившись на свет. 
До чего нелепыми идеями одержима нынешняя молодежь — просто диву даешься!

— Это мы-то с Шурхэндом — мальчишки! — Я не смог удержаться от смеха, несмотря 
на всю серьезность нашего положения. Старик заметил это и рассвирепел еще 
больше:

— Я желал бы знать, сэр, что это вас так развеселило! Смейтесь на здоровье, 
когда мы с целой шкурой доберемся до леса, а не теперь!

В запальчивости он слишком повысил голос, и мне пришлось одернуть его:

— Прошу вас, мистер Каттер, замолчите. А то команчи, даже ничего не видя, 
услышат, как вы нас браните, и приготовятся к бою.

— Ладно, молчу, — буркнул Уоббл. — Но моя смерть будет на вашей совести. То-то 
вы намучаетесь, когда вам придется тащить обратно мой хладный труп!

Мы так гнали лошадей, что казалось, будто Маленький лес летит нам навстречу. 
Травяной покров приглушал стук копыт, так что слух едва ли мог известить 
команчей о нашем приближении. Мы изо всех сил напрягали зрение, вглядываясь в 
край леса, чтобы вовремя обнаружить любу