станут, им ведь 
еще предстоит поход в Льяно.

Шурхэнд и Олд Уоббл энергично поддержали меня, а Джош Холи и подавно посчитал 
бы кощунством высказать какое-либо мнение, отличное от моего. Остальные наши 
спутники также высказались за немедленный отъезд, и ясно было, что они охвачены 
единодушным желанием проложить как можно большее количество миль между собой и 
лагерем команчей. Это были обычные люди, не очень храброго десятка, и вся 
приносимая ими польза определялась только их численностью. Их присутствие 
отдавало в мое распоряжение несколько дополнительных винтовок, но зато 
прибавляло мне хлопот по обеспечению безопасности и лишало меня свободы маневра.
 Ни один из них не мог действовать самостоятельно — для этого они были слишком 
неопытны, и при нынешних обстоятельствах их дальнейшее пребывания в отряде 
могло принести только вред. Имелось и другое соображение — тайна оазиса. Могу 
ли я доверить ее случайным попутчикам, о которых знаю лишь то, что они не 
производят впечатления надежных людей? Значит, от них нужно поскорее отделаться.
 Но каким образом — вот вопрос. Не могу же я просто объявить, что меня 
перестало устраивать их общество! Поразмыслив, я решил повести дело так, чтобы 
спасительная мысль об уходе зародилась в их собственных головах. Задача не 
очень трудная, если учесть, что никто из них не блистал ни отчаянной отвагой, 
ни особой сообразительностью.

Итак, мы двинулись в путь, прихватив с собой всю добытую Олд Уобблом провизию. 
Я повел отряд прямо к броду и, не задерживаясь, направил лошадь в реку. Все 
потянулись за мной, не задавая никаких вопросов. Когда мы очутились на другом 
берегу, я слез, привязал лошадь к дереву и уселся на землю. Шурхэнд и Олд Уоббл 
последовали моему примеру, но Паркер остался в седле, глядя на меня с искренним 
изумлением. Наконец он произнес:

— В чем дело, сэр? Вы, я вижу, спешились и, кажется, хотите задержаться здесь 
надолго?

Отвечать мне не пришлось, потому что в разговор немедленно вступил Олд Уоббл.

— Да, Сэм, мы решили здесь задержаться. Тебя это немного удивляет, верно?

— Конечно!

— И ты не можешь понять, с какой стати мы опять двинулись на запад, когда нам 
нужно на восток?

— Зря вы считаете меня дураком, мистер Каттер. Мы повернули на запад, чтобы 
отвести глаза краснокожим, иначе они поймут, куда мы едем и зачем. Но для меня 
загадка, почему мы останавливаемся, не проехав и мили!

— Да для тебя все загадки! А как подумаешь, сколько их еще впереди, так прямо 
страх берет! Сначала ты никак не соглашаешься отъехать от озера, хотя там мы 
ежеминутно подвергались величайшей опасности, а здесь, где мы отделены от 
команчей широкой рекой и в придачу можем спрятаться за кустами, ты почему-то 
решил прилипнуть к седлу!

— Так вы хотите здесь дожидаться краснокожих? — удивился Сэм.

— Да, черт побери!

— Но какой в этом смысл? Нам придется отбиваться от них, и неизвестно, чем все 
это кончится. А если мы поедем дальше, не останавливаясь, то вообще избежим 
всякого нападения!

— Ты уверен? Индейцы помчатся по нашим следам и атакуют нас вечером или ночью, 
когда не видно ни зги. Ох, что за бестолковый тип! Слезай с лошади, кому 
говорю!

Паркер подчинился, недовольно бурча себе под нос, чем вызвал у старика новый 
приступ раздражения.

— Что вы там бурчите, уважаемый сэр? — ядовито осведомился Уоббл. — Может быть, 
вам тут не нравится? Тогда отправляйтесь куда пожелаете. Никто не станет 
удерживать вас, уж на этот счет будьте покойны!

— А я и не прошу, чтобы меня удерживали! — огрызнулся Сэм.

— Так прекрати бурчать! Твоя воркотня оск