ватило бы его одного?

— Нет, мне нужны были они все, ты скоро поймешь почему.

— И ты всех их заполучил?

— Да.

Он опустил голову и с отчаянием в голосе сказал:

— Увы, все мои надежды погибли! Даже если бы мне и удалось отсюда бежать, я не 
смог бы спасти Вупа-Умуги и его воинов.

— Да, это так. Во-первых, ты не знаешь, где его искать, а во-вторых, Нале 
Масиуф помочь тебе ничем не сможет.

— Как вы поступили с ним и его воинами?

— Я, конечно, мог бы тебя обмануть, потому что никакой необходимости в том, 
чтобы я тебе это говорил, нет. Однако я не стану от тебя это утаивать. Они 
вернулись к своим вигвамам.

— Уфф! Так ты был настолько добр, что вернул им свободу?

— Нет, до такой степени добрым я не был. Признайся, что подобная доброта была 
бы самой большой глупостью, которую я мог бы совершить.

— Почему?

— Я бы взял с этих людей обещание тотчас же повернуть своих лошадей и ехать 
домой.

— Они бы его дали.

— Но не сдержали бы!

— Ты им не веришь?

— Я не верю ни одному команчу!

— И мне тоже?

— Пожалуй, только к тебе я могу испытывать хотя бы какое-то подобие доверия, 
потому что ты знаешь о добром большом Маниту и веришь, что он наказывает за 
неправду и предательство.

— Как же так — ты не дал им свободу, но говоришь, что они вернулись домой?

— Как пленные!

— Чьи?

— Белых драгун. Они отправились обратно и взяли команчей с собой.

— Связанных?

— Да.

— Но они их убьют!

— Нет. Их капитан дал мне слово сохранить команчам жизнь.

— Он его сдержит?

— Да, и я в этом нисколько не сомневаюсь.

— Но их, по крайней мере, ограбят!

— Ограбят? Но что ты понимаешь под этим словом? Разве не вправе победитель 
распоряжаться по своему усмотрению имуществом побежденного?

— Даже у христиан?

— Даже у нас, потому что вы нас вынудили поступать с вами так же, как вы 
поступаете с нами. Вы, как коршуны, лишаете нас не только всего имущества, но и 
жизни. И если мы вам дарим жизнь, то вы должны знать, что это столь великая 
милость, что большего вы от нас требовать просто не имеете права.

— Так, значит, белые солдаты заберут у команчей все, что у них есть?

— Не знаю, все ли, но оружие и лошадей точно.

— И как же команчи будут обходиться без лошадей и оружия?

— Это уже их забота. Вы сами выкопали топор войны; ничего подобного не 
произошло бы, если бы у вас не было коней и оружия. Конфискуя их у вас, мы не 
совершаем никакого грабежа, потому что это наша законная добыча, и одновременно 
мы заботимся о том, чтобы вы не были в состоянии тотчас же снова нарушить мир.

— Значит, Вупа-Умуги и его воинов вы тоже лишите лошадей и оружия?

— Вполне возможно.

— Уфф! Это плохо!

— Да, для вас это плохо, но вы ничего иного и не заслужили. Подумай о себе! Тот,
 кто курил с тобой трубку мира и обещал тебе не приходить в твой вигвам с 
оружием в руках, а потом вдруг является в него с большой шайкой, чтобы отобрать 
у тебя вигвам, а заодно и жизнь, заслуживает гораздо больше