и небеса были 
всегда чистыми? Что значит «не заслужил»? Я. родился больным и слабым ребенком, 
до шести лет падал на пол, если меня не держали за руку, не говоря уж о том, 
чтобы ходить или бегать. Разве я это заслужил? Посмотрите на Олд Шеттерхэнда! 
Можно ли в нем узнать того ребенка? Разве я — не живой пример действия той 
истины, которую вы отвергаете? Я был трижды слеп, и трижды меня оперировали. 
Разве я это заслужил? А кто, кроме Виннету, может похвалиться более зоркими 
глазами, чем у Олд Шеттерхэнда? Я никогда не ворчал и не брюзжал, как вы, 
уповая на моего Господа Бога, и как он, все сделал основательно. Будучи бедным 
школьником, а потом студентом, имел неделями только хлеб и соль, у меня не было 
ни единого близкого человека, который мог бы мне помочь, а чувство собственного 
достоинства не позволяло мне попрошайничать. Я подрабатывал частными уроками, в 
то время как другие студенты транжирили деньги своих родителей, не думая о 
своем будущем. Иногда зимой я заканчивал свои занятия при лунном свете, держа 
свою книгу поближе к чердачному окну моей каморки, потому что у меня не было 
денег даже на освещение. Разве я это заслужил? И однако я никому никогда не был 
должен ни одного пфеннига, и было у меня только два кредитора — это Бог, 
который одарил меня способностью к учебе и совершенствованию, и я сам, 
ставивший перед собой строгие и серьезные задачи и требования и не проводивший 
ни одного часа своей жизни впустую без того, чтобы не мочь сказать самому себе, 
что время использовано с пользой, приносящей свои плоды. Бог был добр со мной, 
но я никогда не имел более строгого наставника, чем я сам. И потом, позже, в 
течение многих лет моих путешествий, я часто попадал в такие положения, что 
вполне мог задать судьбе все тот же сакраментальный вопрос: разве я это 
заслужил? Однако почти всегда все испытания и переделки заканчивались счастливо 
для меня, и я мог сказать: «Нет, я этого не заслужил!»

Я сделал небольшую паузу. Олд Шурхэнд смотрел куда-то в пространство перед 
собой и не произносил ни слова. И я с воодушевлением продолжал:

— Вы удивляетесь, должно быть, что я говорю с таким жаром; но если я с 
кем-нибудь говорю о таких понятиях, как «заслужил» и «не заслужил», и слышу 
ворчанье на свою судьбу, это вынуждает меня спросить его, что он о себе думает, 
сказать, что я сам о нем думаю: я не получал от Бога никаких особых прав и 
привилегий, только долг и обязанности, но я благодарен ему за то, что он меня 
сотворил, чтобы в этой земной жизни готовить себя к высшей.

— Я тоже! — выдохнул он. — Вы пришли к победе над собой в борьбе с 
превратностями судьбы и поэтому окрепли внутренне. Мне, однако, никогда не 
удавалось их преодолеть; и я потерял свой внутренний, удерживающий человека 
якорь, лишился родины и потому не нахожу себе покоя.

— Покой вы найдете там, где будете его искать; священник Августин в Тагасте мог 
бы вам указать на это место, он говорит: сердце у людей до тех пор не находит 
покоя, пока не обретет Бога! И еще о Спасителе хорошо говорит один прекрасный 
псалом:

Как мне хорошо, о, друг дорогой,

В любви к тебе обретать покой!

Уходит грусть, только счастья свет

Меня озаряет, как твой завет!

Только в Боге вы обретете покой. И если старый грешник Олд Уоббл говорил только 
что, что он не нуждается ни в том, ни в другом до самой смерти, то я надеюсь, 
что для вас он не может быть образцом духовного поведения, а только пугающим 
примером безбожия!

— Не беспокойтесь, мистер Шеттерхэнд! Я не предам Бога, но я его потерял и 
стремлюсь обрести вновь.

— Он выйдет к вам навстречу, я убежден.

— Я всем сердцем надеюсь на это. Ну, а теперь оставим эту тему, пожалуй, для 
меня будет уже сказанного и так много для одного