щелье Мистэйк.

Холи поднялся с камня, на котором сидел, встряхнул головой и направился к своей 
лошади. Он уже взялся за повод, когда я удержал его руку со словами:

— Мистер Холи, ваши друзья вынесли единодушный вердикт — «невиновен». Я 
полностью согласен с их мнением, однако хотел бы, если позволите, добавить 
кое-что от себя.

— Добавить? — переспросил Холи, и в тоне его явственно послышалось презрение 
старожила к новичку, который настолько бестактен, что лезет с непрошеными 
утешениями.

— Да, мне хочется рассказать вам одну правдивую историю — она связана с 
событием, происшедшим в маленьком городе у меня на родине, в Германии.

— Какое мне дело до ваших немецких историй?

— Вы узнаете, какое дело, если выслушаете меня. Минутку внимания! Однажды 
магистрат решил заменить флюгеры на городской колокольне. За эту трудную и 
ответственную работу взялись два кровельщика — отец и сын. Отец, опытный 
верхолаз, мог бы взобраться на колокольню и с завязанными глазами, а вот сын 
овладел семейным ремеслом недавно и чувствовал себя на ней не очень уверенно. 
Но хорошие заработки позволяли ему кормить жену и четырех детей, так что о 
смене профессии он и не задумывался.

Мастера заранее укрепили лестницы от верхнего окна звонницы и дальше, к самому 
шпилю. В назначенный день они начали опасный подъем. Двигались медленно, 
подниматься быстрее мешал тяжелый медный флажок, который каждый из них держал в 
левой руке. Флажки нужно было установить вместо прежнего флюгера. Первым лез 
отец. Внизу собралась большая толпа любопытных.

Вдруг с крыши донесся крик ужаса — это кричал молодой кровельщик. Никто не мог 
понять, что его так напугало. Затем послышался спокойный голос отца. Разобрать 
отдельные слова не удалось, но, судя по интонациям, он уговаривал или 
успокаивал сына. Парень завопил вновь, бросил флюгер и протянул руку к 
следующей перекладине, пытаясь ухватиться за отцовский сапог. И тут толпа 
дружно ахнула: резким ударом ноги старый кровельщик сбросил сына с лестницы. 
Падение, глухой удар о каменные плиты паперти — и отец четырех детей 
превратился в груду мяса и переломанных костей.

— Ни за что не поверю, что такое возможно! Убить своего родного сына на глазах 
у всего города! — возмутился Холи.

— Не торопитесь, сэр; слушайте дальше. Через несколько минут, осознав 
случившееся, толпа забурлила от ярости. А старик, как ни в чем не бывало, лез 
дальше, добрался до шпиля и, выпрямившись во весь рост ловко и аккуратно 
заменил проржавевший флюгер на новый. Потом он тронулся в обратный путь. 
Казалось, он ничуть не взволнован, и это бесчеловечное хладнокровие было 
страшнее всего. Старый кровельщик благополучно спустился по шатким перекладинам 
лестницы и шагнул в слуховое окно, откуда он вылез вместе с сыном каких-нибудь 
полчаса тому назад. На площади, перед дверями, его ждали сотни разъяренных 
сограждан, охваченных единым желанием растерзать убийцу, как только он появится 
на ступенях. Но преступник почему-то не выходил. Его начали искать и скоро 
нашли в звоннице — старик лежал там на полу, без сознания, со всеми признаками 
нервной лихорадки. Видимо, он свалился, едва успев войти внутрь. Это зрелище 
отрезвило народ, и кровельщика отнесли домой. Около месяца он пролежал в 
беспамятстве, и врачи уже сочли его состояние безнадежным. Но кризис миновал, к 
старику вернулось сознание, и он начал поправляться. Как только мастер 
почувствовал, что может встать с постели и держаться на ногах, он сам явился в 
городской суд. Теперь скажите мне, мистер Холи: каким, по вашему мнению, должен 
был быть вынесенный ему приговор?

— Каким должен быть приговор? О чем тут толковать! Конечно, смертная казнь за 
убийство сына, — ответил заинтригованный Холи.

— Вы в самом деле так считаете, сэр?

— Конечно. Здесь все ясно, и не может быть никаких сомнений.

— Вы в этом уверены?

— Еще бы! Ваш кровельщик преднамеренно нанес удар, ставший причиной гибели 
парня.

— А особые обстоятельства дела — разве вы не приняли бы их во внимание, будь вы 
на месте судьи?

— Обстоятельства необычные, не спорю. Но неужели они исключают ответственность 
за убийство?

— Может быть, и нет. Но на суде дело обернулось совсем другой стороной.

— Это как же?

— Процесс над стариком привлек внимание всего города и даже попал в газеты. 
Большинство считало, что он будет осужден и не избежит встречи с палачом; 
другие добавляли, что, возможно, его — после осуждения — помилует король, 
заменив смертную казнь каторгой или тюремным заключением. Но о каком-либо 
сочувствии к подсудимому не было и речи — до тех пор, пока старый кровельщик не 
дал свои показания, одинаково неожиданные для публики и судей.

Что же произошло на куполе собора? Оказывается, у сына внезапно закружилась 
голова. Он потерял самообладание и закричал от страха. «Закро