х. Они будут обречены погибнуть мучительной смертью в песках. За 
этими всадниками последует вождь Нале Масиуф со своими людьми, чтобы отрезать 
бледнолицым возможности для отступления и полностью их окружить. Это три 
различных отряда, на которые мы по отдельности должны будем напасть и, может 
быть, без кровопролития их победить. Олд Шеттерхэнд со мной согласен.

— Конечно, — ответил я. — Я не думаю, что Большой Шиба, который подойдет первым,
 возьмет с собой больше пятидесяти воинов. Когда они будут окружены со всех 
сторон нашими воинами, то поймут, что им лучше сразу и без сопротивления 
сдаться нам в плен.

Олд Уоббл, несмотря на данное им обещание, не смог смолчать и опять стал 
возражать:

— Откуда вы это взяли, что с ним будет только пятьдесят воинов?

— Вы забываете, что команчи даже не подозревают о том, что мы здесь Они думают, 
что им придется иметь дело только с жителями оазиса.

— Хм, пожалуй, в этом вы правы. Однако окружить их не так просто, как кажется.

— Во всяком случае, это наверняка не очень сложно. Мы только должны будем 
прижать их к кактусовой роще, тогда они не пройдут. Поэтому нам не надо будет 
полностью их окружать. Получится так, что за спиной у них непроходимые 
кактусовые заросли, а впереди триста врагов, эти пятьдесят все же не 
сумасшедшие чтобы, бросившись на нас, рисковать своей шкурой.

— А если они все-таки рискнут?

— Тогда я с ними поговорю.

— Поговорите? Хм! Но будут ли они вас слушать?

— Что же тут такого? Я уверен, что среди них обязательно найдется один, который 
захочет меня выслушать.

— Кто же это, сэр?

— Сам Большой Шиба, молодой вождь. Он обязан вам своей жизнью. Он однажды был 
здесь гостем нашего Лиса и тогда дал слово, что не выдаст местонахождение 
оазиса. Этого вполне достаточно, чтобы привлечь его внимание к моим словам.

— Очень любопытно, но не обманываетесь ли вы? Вы же знаете, как он умеет 
держать свое слово. Обещал не нападать на оазис и привел сюда триста команчей. 
Думаю, что нам долго еще придется ждать его появления.

— Он будет здесь уже завтра вечером.

— Здесь, у оазиса?

— Да. Я не думаю, что это предположение неверно.

— И тогда мы их окружим?

— Да.

— Ночью?

— Может быть, даже днем. Чем раньше он придет, тем раньше будет окружен.

— Но мы все же должны знать, когда он придет; значит, надо отправить ему 
навстречу нашего разведчика.

— Это было бы большой ошибкой.

— Почему?

— Потому что он наверняка заметит следы этого лазутчика и станет вдвойне 
осторожен.

— Хм! Значит, никакой разведки! Как же мы узнаем, когда и где эти?..

— Мой брат может быть уверен, что Олд Шеттерхэнд знает, что говорит и делает, — 
прервал нашу полемику Виннету. — Команчи заметят следы разведчика; поэтому мы 
не должны никого посылать. Большой Шиба здесь уже был и отсюда поехал прямо в 
Гутеснонтин-кай, где он сейчас и находится, чтобы нарезать шесты. И по этой же 
дороге он вернется обратно. Мы должны выехать ему навстречу, но не по дороге, а 
чуть в стороне от нее, и тогда мы увидим его первыми, а не он нас. Когда он 
проедет мимо нас, мы сможем поехать за ним пока он не упрется в кактусовое поле,
 через которое со своим отрядом проехать не сможет; тут-то мы его и возьмем. Я 
думаю, что мой брат Олд Шеттерхэнд хотел сказать именно это.

— Да, ты угадал, у меня были такие намерения и планы, — ответил я своему 
проницательному другу.

Тут взял слово до сих пор молчавший Кровавый Лис, хотя все это его интересовало 
больше всех:

— Не смог бы мой славный брат Виннету ответить мне на один вопрос? Большой Шиба 
будет очень осторожен, и вряд ли что-нибудь укроется от его глаз. Мы никак не 
сможем подъехать к нему незамеченными. Значит, мы должны будет дер