вперед висевшую сзади на ремне сумку, вытащил оттуда десять 
пятидолларовых банкнот и положил их на стол. Дролл сунул руку в рукав своего 
спального халата и выставил мешочек на обозрение. Открыв его, он показал лорду, 
что тот наполнен золотыми самородками величиной с лесной орех. Положив пять из 
них на стол, Дролл быстро спрятал мешочек обратно и сказал:

— У вас лишь бумажки, милорд! Хм! Тетка Дролл имеет дело только с настоящим 
золотом! Самородков здесь больше, чем на пятьдесят долларов. А теперь можно 
начать, но как?

— Сначала вы покажете мне, как это делается, потом я, а затем поменяемся.

— Нет, я лишь «тетка», а вы лорд! Так что слово за вами.

— Хорошо! Стойте крепко и напрягите мышцы; я подниму вас на стол!

— Попытка — не пытка…

Дролл расставил ноги, а лорд схватил его крепко за пояс и попробовал поднять, 
но ноги Тетки ни на дюйм не оторвались от пола комнаты, словно Дролл был врыт в 
землю. Англичанин попробовал еще несколько раз и в конце концов должен был 
признать, что не в состоянии выполнить задуманное, хотя и утешил себя словами:

— Я вас не поднял, но и вам не удастся проделать это со мной!

— Увидим! — рассмеялся Дролл, уставившись в потолок, в котором прямо над их 
столом торчал железный крюк для лампы. Те, кто перехватил этот взгляд и знал 
весельчака, действительно обладавшего необычайной физической силой, украдкой 
улыбнулись.

— Ну, вперед! — произнес ничего не подозревающий лорд.

— Значит, только на стол? — уточнил Дролл.

— А вы хотите поднять меня выше?

— Насколько можно. Осторожно, сэр!

Несмотря на свой балахон, Дролл одним прыжком вскочил на стол и схватил 
англичанина под мышки. Тот взлетел вверх над столом так быстро, что не успел 
понять, как это произошло, а мгновение спустя уже висел под потолком 
прицепленный поясным ремнем за крюк. Дролл спрыгнул вниз и с улыбкой спросил:

— Ну, вы вверху, сэр?

— О Господи! О горе мне! Снимите меня вниз, снимите! Если крюк ослабнет, я 
сверну шею! — взмолился англичанин, дергая руками и ногами, не чувствуя опоры.

— Скажите лишь, кто выиграл?

— Вы, конечно, вы!

— Ну, что, будем продолжать спор?

— Я освобождаю вас. Снимите меня вниз! Быстрее, быстрее!

Под оглушительный хохот присутствующих Дролл снова залез на стол, с которого, 
конечно, предварительно была убрана посуда, взял англичанина двумя руками за 
ремень, приподнял немного, чтобы ремень слез с крюка, затем опустил, поставив 
на стол рядом с собой, а потом и на пол. Спрыгнув вниз, Дролл положил ему руку 
на плечо и спросил:

— Ну, сэр, как вам нравится «тетка»?

— Очень-очень нравится! — ответил лорд, не отрывая глаз от того места, где он 
только что висел.

— Тогда в мешок эти старые бумажки!

Дролл спрятал банкноты и самородки в мешочек и продолжил с усмешкой:

— Прошу вас, милорд, если у вас еще когда-нибудь появится желание поспорить, 
смело обращайтесь ко мне! Я всегда к вашим услугам!

Он снова расставил на столе тарелки, бутылки и стаканы, ловя на себе 
уважительные взгляды. Лорд же отошел в сторону, осматривая свои руки, ноги и 
ремни, проверяя, все ли на месте, а когда увидел, что все в порядке, подал 
Тетке руку, неожиданно рассмеялся и с удовлетворением произнес:

— Прелестное пари! Не так ли? Все же отличные парни, эти вестмены! Надо только 
учтиво обходиться с ними!

— Ну, я думаю, что лишь в том случае, если и с вами учтивы, сэр!

— Тоже правильно! Вы действительно сильны, а значит, у меня есть все основания 
предположить, что вы наверняка родом из Старой Англии?

— О нет, сэр. Я немец, — ответил Дролл скромно.

— Немец? Ну тогда, конечно, из Померании?

— Не угадали! Тамошние цветочки выше и шире меня. Я из Альтенбурга.

— Хм! Маленькое гнездышко!

— Немецкое герцогство, сэр! Там готовят отличный козий сыр.

— Не слышал.

— Очень жаль!

— Вы великолепный парень, Дролл, и мне интересны. Но ведь вестменом вы были не 
всегда? Или в Альтенбурге тоже есть трапперы?

— В мое время не было, хотя сейчас, может быть, и появились.

— Кем был ваш отец и почему вы переехали в Соединенные Штаты?

— Лордом мой отец не был, он был куда важнее!

— Черт возьми, это невозможно!

— Вы только лорд и, вероятно, ничего больше. Мой же отец научился многим 
занятиям!

— Ну, каким же? — не понимал англичанин, ожидающий услышать очень занимательную 
историю жизни.

— Он приглашал на свадьбы, крестины и погребения, был звонарем, работал 
церковным служкой, могильщиком, кельнером, точильщиком кос, садовым сторожем и 
наряду с тем являлся фельдфебелем гражданской гвардии. Этого мало?