ями 
оказались те, к которым в стоячем положении были привязаны пленники. Около 
каждого сидел вооруженный охранник. Часовые смотрели в сторону костра, пытаясь 
уловить, о чем там шла речь. Англичанин напряг зрение, стараясь увидеть вождя, 
но тщетно. Он заметил лишь, как один из сидевших часовых вдруг лег, да так 
быстро, словно был кем-то опрокинут. Точно так же, один за другим, улеглись 
трое остальных и остались лежать в тени деревьев. При этом не было слышно ни 
звука, ни малейшего шума.

Прошло еще некоторое время, и внезапно лорд увидел вождя, который уже лежал на 
земле между ним и Биллом.

— Ну? Готово? — спросил Горбатый Билл

— Да, — ответил краснокожий.

— Но ведь твои осэджи еще связаны! — удивился лорд.

— Нет. Они лишь остались в том положении, пока я здесь, с вами. Мой нож поразил 
часовых в сердце, а рука забрала их скальпы. Я поползу туда снова, чтобы идти 
вместе с моими краснокожими братьями к лошадям трампов, среди которых есть и 
наши звери. Все прошло гладко, и мы не можем уйти, не взяв с собой лошадей.

— Зачем лишний раз подвергать себя опасности! — предостерег Билл.

— Мой белый брат ошибается, и никакой опасности больше нет! Как только вы 
увидите, что пленники исчезнут, можете уходить. Очень скоро вы услышите топот 
лошадей и крики трампов, которые их охраняют, а потом все мы встретимся у того 
места, где спешились раньше. Хуг!

Своим последним восклицанием вождь дал понять, что дальнейший спор бесполезен, 
и тотчас растворился в ночи. Лорд неотрывно продолжал следить за пленниками, 
которые по-прежнему опирались на деревья, но как ни был он внимателен, все же 
не заметил, в какой момент они вдруг исчезли — словно сквозь землю провалились.

— Превосходно! — не удержался лорд. — Все как в авантюрном романе!

— Хм! — усмехнулся горбун. — С нами вы «перечитаете» кучу всяких романов и 
тогда сами решите, что лучше — читать или участвовать!

— Мы уходим?

— Еще нет. Хочу посмотреть на лица этих парней, когда начнется кутерьма. 
Подождем еще немного.

Долго ждать не пришлось, ибо с другой стороны лагеря раздался громкий, ужасный 
крик, ему ответил другой, а за ними — вдруг сразу несколько, по которым сразу 
было ясно, что исходят они из индейских глоток. Тут же послышалось фырканье и 
ржанье, топот копыт и какой-то грохот — казалось, что задрожала земля.

Трампы вскочили и в панике забегали; никто из них не мог понять, что случилось. 
Где-то рядом раздался крик рыжего Полковника:

— Осэджи сбежали! Дьявольщина! Кто их…

Голос прервался, ибо говоривший подскочил к часовым, которые, как ему 
показалось, уснули, и встряхнул ближайшего. В свете костра он увидел 
остекленелые глаза и безволосый, окровавленный череп.

— Убиты и оскальпированы, все четверо! А краснокожие сбежали!

— Индейцы! Индейцы! — послышалось со стороны, где стояли лошади трампов.

— К оружию! К лошадям! — пытался бешеным криком навести порядок Полковник. — На 
нас напали! Они хотят увести коней!

Дальнейшее просто невозможно описать: в полутьме поднялась страшная суматоха, 
все бегали взад-вперед, но никто не видел врага, и лишь по прошествии 
некоторого времени, когда страсти чуть улеглись, оказалось, что исчезли только 
захваченные лошади индейцев. Сразу же после того как все стихло, выставили 
посты и обыскали окрестности лагеря, но безуспешно. В конце концов, трампы 
сошлись на версии, что в лесу оказались другие осэджи, которые незаметно 
подкрались и освободили своих соплеменников, при этом убив и оскальпировав 
стражников и забрав своих коней. Однако трампы никак не могли взять в толк, как 
совершенно без шума были сняты часовые и как вообще все произошло. Еще больше 
удивились бы они, если бы узнали, что освободил пленников всего лишь один 
человек, проделав это поистине мастерски.

Когд