з самых метких стрелков Дикого Запада.

Имя известного стрелка и охотника оказало влияние не только на этот сброд. 
Среди пассажиров не было ни одного человека, кто бы не слышал об отважном 
Файерхэнде, вся жизнь которого напоминала легенду. Почтительно окружив гиганта 
и не веря своим глазам, они словно зачарованные рассматривали фигуру огромного 
человека, который с самого момента появления на борту привлек общее внимание. 
Но кто бы мог подумать? Олд Файерхэнд! Здесь, на этом пароходе!

Капитан стиснул его руку и взволнованно заговорил приветливым тоном, на который 
только способен настоящий янки:

— Сэр, если бы я знал! Я бы предоставил вам мою собственную каюту! Клянусь, это 
великая честь, что ваши ноги коснулись палубы «Догфиша»! Почему же вы не 
назвались сразу?

— Я сказал свое настоящее имя. «Олд Файерхэндом» называют меня лишь за то, что 
пули моего ружья не знают промаха.

— Я слышал, что вы действительно никогда не промахиваетесь?

— Тьфу! Каждый настоящий вестмен знает свое дело ничуть не хуже. К тому же вы 
сами поняли, что боевое прозвище звучит убедительнее оружия. Если бы не оно, 
дело дошло бы до драки.

— И тогда вам пришлось бы туго.

— Вы полагаете? — по лицу Олд Файерхэнда пробежала самоуверенная, но ни в коей 
мере не унижающая усмешка. — Когда речь идет о драке на ножах, мне бояться 
нечего. В конце концов, я бы продержался, да и вы, наверное, протянули бы руку 
помощи.

— Да уж, рук-то у нас на судне хватает. Но что теперь делать с этими 
мерзавцами? Я здесь хозяин и судья! Может быть, заковать их в кандалы, а потом 
сдать властям?

— Нет.

— А может, высадить на берег?

— Тоже нет.

— Но они должны быть наказаны!

— Я советую вам отказаться от подобных мыслей сейчас. Это же не последний ваш 
рейс?

— Такого и в мыслях нет! Думаю, что еще не один год буду плавать вверх-вниз по 
старому Арканзасу.

— Ну, хорошо, тогда позаботьтесь о своей безопасности. Когда-нибудь они 
подстерегут вас на берегу и сыграют такую шутку, которая будет стоить вам не 
только судна, но и жизни!

— Вы думаете, они пойдут на это?

— Я уверен. Впрочем, никакого риска для них не будет, ибо они сделают все тайно,
 из-за угла, а потом никто не, сможет что-либо доказать.

В этот момент Олд Файерхэнд заметил рядом стоявшего чернобородого, пристально 
вглядывающегося в его лицо. Поймав его взгляд, Олд Файерхэнд спросил:

— Вы хотите что-то сказать, сэр? Чем могу быть полезен?

— Очень многим!

— Так говорите же!

— Позвольте пожать вашу руку, сэр! — неожиданно выпалил бородач. — Это все, о 
чем я хотел бы попросить. Сейчас я исчезну, чтобы не докучать вам, но день этот 
запомню на всю жизнь.

Выражение лица и тон произнесенной фразы говорили о том, что слова 
действительно шли от сердца. Олд Файерхэнд протянул руку и спросил:

— Сколько вы намерены плыть на судне?

— На этом пароходе? Только до Форт-Гибсона.

— Это, однако, довольно далеко!

— О! Потом я поплыву на челноке еще дальше. Я боюсь, что вы, известный человек, 
приняли меня за труса, когда я выпил вместе с этим «полковником»…

— Отнюдь! Могу вас лишь похвалить за благоразумие. Но за то, что он ударил 
индейца, я вынужден был преподать ему урок.

— Надеюсь, он пошел на пользу! Впрочем, если вы ему серьезно повредили палец, 
его карьера как вестмена