оном спросил:

— У вас есть основания называть нас лжецами?

— Да!

— Ну, какие?

— Вы едете не из Лидвилла, а из Форт-Индиана.

— Тут вы ошибаетесь.

— Я не ошибаюсь. Я вас знаю.

— Да? Ну, и кто же мы?

— Имен я не знаю, но вы их сами мне назовете.

— А если нет? — охотник пристально взглянул на офицера.

— Тогда поедете со мной! — безапелляционно прозвучало в ответ.

— А если мы не поедем?

— Тогда пеняйте на себя, — многозначительно протянул лейтенант. — Кто мы такие 
и что это за форма, вам, надеюсь, понятно. Кто из вас схватится за оружие, тут 
же будет пристрелен.

— Неужели? — Олд Шеттерхэнд улыбнулся. — Так узнайте сначала, по силам ли вам 
эта задача!

Правая рука охотника, державшая ружье, вскинула его как пистолет, направив дуло 
на офицера, а левая тотчас выхватила револьвер. В руках Френка, Дэви и Джемми 
также блеснуло оружие.

— Тьфу, дьявол! — выругался лейтенант, хотевший было схватиться за пояс. — Я…

— Стой! — приказал Олд Шеттерхэнд тоном, не терпящим возражений. — Руки прочь 
от кобуры, парень! Всем руки вверх, или за нами не задержится.

В подобных ситуациях лучше подчиниться, чем получить пулю в лоб, — именно так 
подумали офицер и его подчиненные. Чувствуя превосходство и считая себя в 
безопасности, они упустили из виду, что должны держать оружие в руках, и теперь 
имели полную возможность заглянуть в дула восьми ружей и револьверов, 
направленных прямо на них. Господа военные полагали, что имеют дело с 
настоящими головорезами, а потому мгновенно подчинились услышанному приказу.

Смотрелось, конечно, комично — хорошо вооруженные кавалеристы с поднятыми вверх 
руками на конях! Едва уловимая улыбка разгладила серьезное лицо Олд Шеттерхэнда,
 и он продолжил:

— Так! Как вы думаете, ребята, что мы теперь будем делать?

— Стреляйте же! — со злобой отозвался лейтенант, к которому был обращен вопрос.
 — Но месть настигнет вас! Она будет страшна!

— Хо! Что нам с того, что мы потратим наши ценные пули на тех, кто позволил 
запугать себя четырем жалким бродягам и вытянул руки к небу! Какая слава! Я 
хотел преподать вам урок. Вы еще молоды, и он вам пойдет впрок. Будьте всегда 
по возможности вежливы, сэр! Джентльмены при встрече не станут называть друг 
друга «ребятами». И потом, никогда не обвиняйте людей во лжи, если не можете 
этого доказать. Так очень легко попасть впросак. И третье, когда здесь, на 
Западе, встречаете людей, с которыми вы не связаны узами нежнейшей дружбы, 
берите в руки ружья, иначе случаи, подобные сегодняшнему, будут происходить с 
вами часто. Вы просто ошиблись — мы не «ребята» и не лжецы. А теперь опустите 
руки, у нас нет намерений дырявить ваши шкуры!

Олд Шеттерхэнд заткнул револьвер за пояс и опустил ружье; трое его спутников 
последовали его примеру. Потом, когда солдаты опустили руки, их раскрасневшийся 
не то от ярости, не то от стыда офицер выкрикнул:

— Сэр, как вы можете ломать такую комедию! Вы же рискуете! Вы должны знать, что 
у меня хватит силы наказать вас!

— Силы? — улыбнулся Олд Шеттерхэнд, чувствуя, что лейтенант понял его не до 
конца. — Хитрости — наверное, да, но силы — нет! Вам это уже доказали. Хотел бы 
я знать, с чего вы начнете свое наказание? Что бы вы ни сделали — будете 
опозорены, как и прежде.

— Ого! Теперь все зависит от того, кто первым вытащит револьвер… Последнюю 
фразу он не закончил, ибо в тот момент,

когда его рука потянулась к кобуре, он почувствовал, что седло вдруг ушло 
из-под него, а тело повисло в воздухе. Через мгновение Олд Шеттерхэнд бросил 
лейтенанта поперек своего коня прямо перед собой, молниеносно вытащил нож и 
приставил его к груди, после чего, улыбаясь, крикнул:

— Продолжайте дальше, сэр! Что вы хотите сказать? Все зависит от того, кто 
первым вытянет другого из седла. Не так ли? Это вы имели в виду? Стоит вашим 
людям пошевельнуться, и я всажу клинок в ваше сердце!

Солдаты словно прилипли к седлам. Такой силы, ловкости и быстроты они не 
ожидали. Военные были так смущены и ошеломлены, что напрочь забыли о своем 
численном превосходстве и оружии.

— Тысяча чертей! — крикнул офицер, от страха не осмелившийся даже пошевелиться.
 — Что вам взбрело в голову? Оставьте меня!

— Я лишь хотел доказать вам, что вы действительно не на тех напали. Бьют не 
числом, а уменьем! Будь вас хоть целый эскадрон — нам все равно нечего 
опасаться. Станьте вот здесь и учтиво послушайте, что я вам скажу.

Он взял офицера за воротник, стянул одной рукой с коня и опустил в траву. Потом 
продолжил:

— Может, вы видели кого-нибудь из нас раньше?

— Нет, — ответил лейтенант, восстанавливая дыхание. Он был взбешен, но теперь 
не решался выплескивать ярость. Он чувствовал себя опозоренным перед своими 
подчиненными и готов был выхватить саблю, чтобы разрубить Олд Шеттерхэнда на 
куски, но голос рассудка говорил ему, что попытка закончится плачевно.

— Значит, нет? — продолжил охотник. — Но я убежден, что вы нас знаете. Хотя бы 
слышали наши имена. Вам рассказывали о Хромом Френке? Вот он, собственной 
персоной.

— Не знаю ни имени, ни человека, — буркнул офицер, поправляя мундир.

— Но о Длинном Дэви и Толстяке Джемми вы слыхали?

— Да. Разве это они?

— Разумеется.

— Хо! Не верю.

— Хотите снова наказать меня за ложь? Не стоит, сэр! Олд Шеттерхэнд отвечает за 
каждое слово, которое говорит.

— Олд Шетт…, — лейтенант не смог выговорить, попятившись назад и уставившись 
круглыми глазами на охотника