не сразу 
поймут, кто идет к ним и зачем, а будут наблюдать. Олд Шеттерхэнд прекрасно 
разбирался в повадках зверьков, которые, сидя на своих холмиках, давно заметили 
его. Он неожиданно начал пританцовывать, то поднимаясь и пригибаясь, то кружа, 
вращая при этом руками с ружьем подобно ветряной мельнице.

Хромой Френк, ехавший вместе с Джемми и Дэви, наблюдая за сценой, с удивлением 
произнес:

— Бог ты мой, что это ему стукнуло в голову? Не припадок ли это? Он ведет себя 
так, будто выпил белламадонны!

— Белладонны, ты хотел сказать, — поправил Джемми.

— Молчи! — приказал малыш. — Белладонна! Что за галиматья! Это называется 
белламадонной. Уж я-то, уроженец Морицбурга, знаю! Там, в лесу, растет дикая 
белламадонна. Я, пожалуй, ее тысячу раз видел. Чу! Он стреляет!

Неожиданно Олд Шеттерхэнд два раза выстрелил из ружья. Оба выстрела слились в 
один. Спутники охотника повернулись в сторону холмиков, а Олд Шеттерхэнд уже 
подбежал туда, два раза наклонился, что-то поднял и направился к остановившимся 
всадникам. Положив двух «собачек» в большую седельную сумку, он сел на коня. 
Хромой Френк не мог скрыть своего разочарования и даже во время езды продолжал 
брюзжать:

— И это жаркое? Покорнейше благодарю!

— Почему?

— Такого куска мне не проглотить!

— А ты пробовал когда-нибудь что-либо подобное?

— Никогда! Подобное и во сне не приснится!

— Значит, не знаешь, съедобны они или нет. Ты пробовал хоть раз молодого 
козленка?

— Молодого козленка?! — Френк щелкнул языком. — Естественно! Послушайте, это же 
само изящество!

— Да что вы, Френк? — засмеялся Олд Шеттерхэнд.

— Клянусь честью! Деликатес, равный которому не отыскать!

— У многих это вызовет лишь улыбку.

— Да, глупцов всегда хватало. Скажу вам, мы — саксонцы — народ с головой и 
знаем толк в наслаждениях, как никто другой во всей Европе! Положить молодого 
козленка в здоровенную кастрюлю, добавить головку чеснока и несколько стеблей 
майорана, все это зажарить до хрустящей коричневой корочки, а потом подать на 
стол. Это воистину пища богов и богинь с Олимпа! Я знаю это не понаслышке, ибо 
вся Саксония по воскресеньям и праздникам ест только жареную козлятину, 
особенно под Пасху, когда подрастают молодые козочки.

— Очень хорошо! Но скажи мне, ты хоть раз пробовал раньше Lapin?

— Lapin? Что это такое?

— Домашний заяц, попросту кролик.

— Кролик? A la bonne heure! [40 - Здесь: а как же! (фр.).] Это действительно 
деликатес! В Морицбурге и окрестностях в мои времена к празднику освящения 
церкви всегда откушивали крольчатину. Нежнейшее мясо, прямо как масло! Оно 
просто тает во рту!

— Но найдется много таких, кто высмеет тебя, если ты им такое скажешь.

— А у тех, кто смеется, попросту не все дома! У кролика, который ест лучшую и 
свежую зелень, должно быть соответствующее по вкусу мясо — это же само собой 
разумеется! Разве вы будете отрицать?

— Конечно же, нет, но и ты не должен незаслуженно смеяться над песиком прерии. 
Ты сам увидишь, что его мясо не уступит ни молодой козлятине, ни крольчатине.

— Такого я никогда не слышал!

— Теперь услышал, а еще и попробуешь сегодня. Я говорю тебе, что… Стой, не 
всадники ли там скачут?!

Олд Шеттерхэнд указал на юго-запад, где вдали показались какие-то фигуры. 
Расстояние до них было приличным, а потому узнать, кто появился на горизонте — 
бизоны, кони или люди, пока не представлялось возможным. Охотники неторопливо 
направились дальше, не спуская глаз с группы. Через несколько минут стало ясно, 
что это всадники, а вскоре можно было различить их синие мундиры, которые 
выдали солдат.

Военные, собственно, держали курс на северо-восток, но, заметив четырех 
всадников, резко изменили направление и галопом погнали к ним коней. Отряд из 
двенадцати драгунов возглавлял лейтенант. Остановив подчиненных на расстоянии, 
быть может, тридцати шагов, офицер окинул четырех всадников мрачным взором и 
спросил:

— Откуда, ребята?

— Черт возьми! — насупился Хромой Френк. — Мы позволим называть нас «ребятами»? 
Должен же видеть этот парень, что мы из лучших сословий!

— Что вы там шепчетесь! — строго прикрикнул лейтенант. — Я хочу знать, откуда 
вы едете!

Френк, Джемми и Дэви одновременно взглянули на Олд Шеттерхэнда — что будет 
дальше? Как тот отреагирует на обращение и что предпримет?

— Из Лидвилла, — ответил спокойно вестмен.

— И куда направляетесь?

— В горы Элк.

— Это ложь!

Олд Шеттерхэнд направил своего коня к военным, пока не поравнялся с офицером, 
после чего тем же спокойным