Уотсон, был чрезвычайно обрадован, когда услышал, 
что должно произойти.

— Слава Богу! Хоть какое-то оживление в этой дыре! — в сердцах заметил он. — 
Мое старое ружье давно покрылось в углу паутиной. Оно только и ждет своего 
часа! Стало быть, сегодня этот час пробил. Но имя, которое вы называли, сэр, 
кажется мне знакомым. Рыжий Полковник? Да еще и Бринкли? Я встречал одного 
Бринкли, носившего рыжий парик, хотя на самом деле у него был черный скальп. 
Встреча с ним едва не стоила мне жизни!

— Где и когда это было? — заинтересовался Олд Файерхэнд.

— Два года назад, в верховьях Рио-Гранде. Я был тогда с одним помощником — 
немцем по имени Энгель — там, наверху, у Серебряного озера. Мы хотели добраться 
до Пуэбло, а потом по арканзасской дороге отправиться на восток, чтобы достать 
инструменты для одного дела, которое должно было принести нам миллионы.

Олд Файерхэнд насторожился.

— Того человека звали Энгель? — уточнил он. — «Дело», которое должно принести 
миллионы? Вы можете сообщить об этом подробнее?

— А почему нет! — отозвался Уотсон. — Правда, мы оба обещали молчать, но 
миллионы рассеялись как дым, ибо наши планы не осуществились, а потому, думаю, 
что теперь я не связан обетом молчания. Речь шла о подъеме огромного сокровища, 
которое было затоплено в водах Серебряного озера.

Инженер скептически улыбнулся, но Уотсон совершенно серьезно продолжал:

— Пусть это звучит невероятно, но в моих словах нет ни капли лжи. Вы, мистер 
Файерхэнд, один из знаменитейших вестменов, такое пережили и узнали, что, если 
вдруг начнете рассказывать, никто вам не поверит. Может, хоть вы не будете 
смеяться над моими словами.

— И не думал! — искренне ответил охотник. — Я готов отнестись к вашему рассказу 
с полным доверием, ибо имею на то основания. Мне совершенно точно известно, что 
на дне озера должно лежать затопленное сокровище.

— Да? Ну, тогда вы не примете меня за легковерного и не будете считать лжецом! 
Я могу с чистой совестью присягнуть, что эта история с кладом не выдумка! Тот, 
кто рассказал ее нам, определенно не лгал.

— Кто это был?

— Старый индеец. Никогда раньше я не видел такого древнего человека. Он весь 
высох, как скелет, и сам поведал нам, что прожил более ста зим. Он называл себя 
Хауей-Колакахо, но как-то раз доверительно сообщил нам, что его имя Ихачи-Татли.
 Что могут означать эти индейские слова, я не знаю до сих пор.

— Мне это известно, — произнес Олд Файерхэнд. — Первые два относятся к наречию 
тонкава, а вторые из языка ацтеков, но все они означают одно и то же — Великий 
Отец. Говорите дальше, мистер Уотсон! Мне очень хочется узнать, как вы 
познакомились с ним.

— Ну, собственно говоря, в этом нет ничего необыкновенного, а тем более 
невероятного. Однажды я заблудился и надолго заплутал в горах, где меня застал 
врасплох первый снег. Мне пришлось искать место, где можно было перезимовать и 
избежать голодной смерти. Я был один, меня всего занесло, какие уж тут шутки! Я 
почти отчаялся, но, к счастью, случайно набрел на Серебряное озеро и заметил 
там каменную постройку, над которой курился дымок. Я был спасен! Хозяином дома 
оказался тот самый старик-индеец, у которого еще были внук и правнук, Большой и 
Маленький Медведи…

— О! Нинтропан-Хауей и Нинтропан-Хомош? — уточнил Олд Файерхэнд.

— Да, так по-индейски звучали их имена. Значит, вы их знаете, сэр?

— Да, но дальше!

— В то время оба Медведя были на другой стороне, в горах Уосатч, где им 
пришлось остаться до весны. Зима свалилась на голову слишком рано, и оттуда 
через снежные завалы добраться до Серебряного озера было почти невозможно. Но 
Медведи очень беспокоились за старика. Они знали, что он один, и, скорее всего, 
были уверены, что он п