ин!

Черный Мустанг даже предположить не мог, что Ик Сенанда на совете предательски 
выступил против него, ибо самым заветным желанием метиса было поскорее самому 
стать вождем команчей-найини.

Собрав вокруг себя воинов, вождь рассказал о решении племени. Воцарилась 
мертвая тишина. Команчи были обескуражены ошеломляющей вестью. Голод 
ежесекундно давал о себе знать, поэтому они без раздумий повиновались вождю, 
который приказал им ехать за ним в верхнюю часть долины, где была оставлена 
добыча. Лучшим стрелкам перед отъездом раздали ружья, которые привез Ик Сенанда.


Кроме ружей, внук вождя доставил два десятка ножей и томагавков, поэтому туши 
бизонов быстро были освежеваны прямо на месте.

Вскоре в долине запылали костры, на которых каждый теперь мог поджарить кусок 
желанного мяса. Остатки трапезы индейцы разделили между собой, решив 
воспользоваться ими во время похода в поисках Олд Шеттерхэнда и его спутников.

Не теряя времени команчи двинулись вдоль водного потока к месту предыдущей 
стоянки, чтобы оттуда отправиться на юг, вдоль подножий горной цепи Сьерра-Моро.


В полдень, когда они двигались по прерии, разведчики внезапно сообщили, что 
обнаружили следы двух десятков всадников. Это были белые. Отпечатки вели в том 
же направлении, в котором шли команчи. Токви Кава усмехнулся.

Ровно через час следы, тянувшиеся прежде вдоль горного хребта, стали к нему 
приближаться, а к вечеру шедшим по ним индейцам пришлось углубиться в горы. 
Черный Мустанг, видя это, обратился к внуку:

— Бледнолицые поступили правильно: они решили не ночевать на открытой равнине, 
где их костры были бы видны издали. Застать их врасплох будет нелегко, тем 
более что у нас слишком мало ружей.

— Ерунда! Нас в несколько раз больше, и если мы не возьмем их силой, то одолеем 
хитростью.

— Ты прав, хитрость сейчас важнее. Сначала нам нужно подойти к их лагерю, а там 
решим, что делать.

Горы густо поросли лесом, который кое-где даже спускался в долину. Добравшись 
до первых зарослей, команчи заняли удобную позицию и разбили лагерь.

Незаметно подкрались сумерки, и вождь был уверен, что белые где-то поблизости. 
Не прошло и четверти часа, как почувствовался запах дыма.

— Подойдем к ним ближе, — шепнул старик внуку, — но сначала подождем, пока 
совсем стемнеет.

Вскоре все вокруг погрузилось в ночной мрак, и два команча, как кошки, начали 
тихо пробираться вперед. Вскоре послышалось журчание ручейка, а меж деревьев 
замерцал огонек, вокруг которого сидели белые. Поблизости, на полянке, мирно 
стояли их кони. Охраняли животных два человека с ружьями наперевес; для 
индейцев это было знаком того, что они имеют дело с настоящими вестменами.

Обоим дикарям не составило труда приблизиться к бледнолицым на расстояние, 
позволявшее им, оставаясь за деревьями, не только видеть, что происходило у 
огня, но и слышать все, о чем там говорилось.

Метис с вождем удивились, не обнаружив в этой группе ни Виннету, ни Шеттерхэнда.
 Они впервые видели этих бледнолицых, среди которых выделялся немолодой человек 
с загорелым лицом. Его длинные, белые как снег волосы и окладистая пепельная 
борода не скрывали тех острых черт, что свойственны людям, побывавшим во многих 
переделках. Это был предводитель отряда. Его проницательные глаза, несмотря на 
возраст, поблескивали юношеским задором, а поза, да и тон — весьма решительный, 
но сдержанный — говорили о том, что был он либо