ибо всякий 
должен заботиться о ближнем. Если вы будете поступать в соответствии с моими 
мудрыми советами, то достигнете многого и сможете вернуться на родину очень 
известным и уважаемым человеком по фамилии Тимпе!

Разумеется, монолог Фрэнка продолжался бы до бесконечности, если бы внезапно 
Виннету едва уловимым движением не вскинул свое Серебряное ружье. Тотчас 
грохнул выстрел, и его эхо надолго зависло над ущельем Березы. Олд Шеттерхэнд в 
тот момент находился среди рабочих, деливших трофеи. Обернувшись, он увидел 
апача с дымящимся ружьем в руке.

— Почему ты выстрелил?

— Кто-то выглянул из-за края скалы.

— Ты попал?

— Нет. Голова исчезла, когда я спустил курок.

— Ты успел его разглядеть?

— Это не был белый.

— Значит, индеец?

— Виннету не знает. Голова была видна лишь секунду. Потом она быстро исчезла.

Взяв с собой обоих Тимпе, Виннету и Шеттерхэнд быстро поднялись наверх. Вскоре 
два кровных брата вернулись обратно. Было темно — рассвет только-только 
забрезжил, а поиски следов даже при дневном свете ничего бы не дали.

Вскоре утреннее солнце взошло над долиной. Белые не собирались долго возиться с 
краснокожими, но отпускать их вблизи Пихтового Лагеря было нельзя. Хотя 
команчей разоружили, беря во внимание большое их количество, а также 
неопытность местных жителей, оставлять их здесь не следовало. Решили вывезти 
краснокожих в прерию, а там, подальше отсюда, отпускать на свободу небольшими 
группками. В открытой прерии наблюдать за ними будет легко. Команчи понимали, 
что глаз с них не спустят, поэтому в ближайшее время и не собирались здесь 
появляться.

Инженер Сван отправился в Пихтовый Лагерь, чтобы по телеграфу запросить состав, 
а Виннету и Олд Шеттерхэнд переговорили с рабочими, дав им необходимые указания.
 Индейцев отвязали друг от друга, освободили им ноги, но путы на заведенных за 
спину руках затянули еще крепче. Привязав каждого краснокожего с помощью 
длинных лассо к седлам так, чтобы они спокойно могли идти, рабочие сели верхом, 
и большой отряд тронулся в путь. Остальные — Олд Шеттерхэнд и сотоварищи — в 
течение получаса сопровождали их, пока колонна не пересекла лес, после чего 
вернулись в лагерь, чтобы ждать прибытия поезда.

Наконец появился инженер Левере. Известие о том, как были наказаны команчи, 
особого восторга у него не вызвало, хотя оспаривать это решение он не рискнул. 
Вскоре подогнали состав, и люди сели в вагоны, погрузив и животных, в том числе 
новых жеребцов Фрэнка и Дролла.

Предстояло еще разобраться с метисом. Вопрос больше всех волновал Хромого 
Фрэнка, который, как только тронулся поезд, обратился к Олд Шеттерхэнду:

— Помнится, вы говорили, что этому Ик Сенанде, который выдавал себя за Ято Инду,
 должны всыпать как следует, прежде чем отпустят на волю?

— Говорил.

— Послушайте, это же совершенно пустяковое наказание для этого изменника! 
Бывает, что и в школе ученика могут высечь за проказы, для чего ему вовсе не 
обязательно быть метисом. Наверняка и по вас в детстве плакали розги вашего 
папаши, хотя вам тогда и в голову не приходило выдать команчам целый поселок 
китайцев. И я… хм, который еще в раннем возрасте ощутил себя человеком, 
наделенным талантами, на собственном опыте убедился, как бывали старателен отец 
и нежна мать, когда нарезали розги и хлестали ими почем зря. Откровенно говоря, 
сия истина частенько нарушала покой моей тонкой души, но я и додуматься не мог 
забраться