оэтому 
через четверть часа они вместе с обоими Тимпе с шумом выскочили из зарослей на 
поляну. Лошадей они вели в поводу. Прищурившись и с одного взгляда оценив 
ситуацию, Фрэнк воскликнул:

— Черт возьми! Дело принимает прекрасный оборот! Краснокожие уехали, но этот 
малиновый Фриц пожаловал к нам в гости. Куда это так помчались индейцы и кто 
этот непрошеный гость, которому, кажется, ваше общество очень по душе?

— Ха! Да это тот самый разведчик! — воскликнул Каз, узнав пленника.

— Ах это он! — Фрэнк многозначительно осклабился — Хм, тогда познакомлюсь-ка я 
с ним поближе! — Обойдя вокруг метиса, которого уже успели поднять с земли, он 
продолжил: — Премаленький такой паренек, признаюсь. Как же вы его поймали, 
мистер Шеттерхэнд?

Охотник кратко пояснил всем, что произошло.

— Так-так, — проговорил Хромой Фрэнк, — если он ни с того ни с сего хотел 
унаследовать эти ружья, то ему следовало бы для начала подождать, пока нынешние 
владельцы — мир будущему праху их — перестанут вдыхать пыль нашего бренного 
мира. Пропишем-ка ему хороший компресс от всех этих его непомерно распухших 
претензий на чужое добро. Он это заслужил. Что скажете, мистер Шеттерхэнд?

— От кары он не уйдет, дорогой Фрэнк. Терпение! — ответил Олд Шеттерхэнд и 
обратился к пленнику: — Сначала скажи, как наши ружья оказались в твоих руках?

Метис на секунду прикрыл веки своих озлобленных глаз и, как ни в чем не бывало, 
начал сочинять:

— Вчера вечером я впервые увидел ваше оружие, о котором раньше столько слышал, 
а сегодня снова увидел его, только у команчей. Я понял, что Черный Мустанг 
украл ружья. Тогда, желая помочь вам, я сумел обмануть старого вождя — и теперь 
ружья в ваших руках!

— Это просто мастерская работа с твоей стороны! — продолжал улыбаться Олд 
Шеттерхэнд. — Такое не удалось бы никому другому! Получается, что Черный 
Мустанг — самый настоящий глупец, поскольку позволил утащить оружие у себя 
из-под носа, а ты — ну прямо семи пядей во лбу! Так, значит, ты хотел отдать их 
нам?

— Да.

— Тогда зачем ты убегал от нас?

— Все это от неожиданности! Вы появились слишком внезапно, я не узнал вас и не 
сразу понял, в чем дело.

— Послушайте, мистер Шеттерхэнд! Это самый большой наглец, которого я 
когда-либо видел! — не выдержал длинный Каз. — У меня лопается терпение!

Олд Шеттерхэнд жестом остановил его и снова обратился к метису:

— Я тоже думаю, что мы просто зря тратим время. Мы видели все, что происходило 
здесь, потому что прибыли сюда давно и наблюдали за твоим дедом, а также 
слышали ваш разговор. Его ошибка в том, что он опасался своих воинов больше, 
чем кустов! Что скажешь, Ик Сенанда?

— Повторю то, что уже говорил: я не Ик Сенанда, а Ято Инда. Черный Мустанг мне 
никто. Ружья свои вы получили, а теперь я жду, когда вы меня освободите.

— Освободим, освободим, мой мальчик! Только не торопись! Ты слишком упрям и 
никак не хочешь признаваться по-хорошему. Мы поставим тебя лицом к лицу с твоим 
дедом и проверим — так же ли он труслив, как и ты, чтобы отказаться от вашего 
родства.

Глаза метиса сверкнули коварным огнем:

— Хотите отвести меня к Черному Мустангу? Думаете, вам это удастся?

— Можешь не сомневаться! Но произойдет все несколько иначе, нежели ты себе 
представляешь. Надеешься, что Мустанг освободит тебя? Твой ласковый дедушка 
будет слишком занят, поскольку сам скоро окажется нашим пленником, как и ты.

— Никому из вас не поймать Черного Мустанга, слава которого давно перелетела 
эти долины и горы!

— О! Вот ты и снял маску! Молодец! Но только радоваться тебе рано — мы имели 
дело и не с такими бродягами, как твой старик… Ты верно подметил, что слава его 
вознеслась над долинами и горами, но она — всего лишь легкий ветерок, который 
тут, внизу, никто и не ощущает!

Разведчик разразился громким смехом.

— Черный Мустанг — вождь команчей-найини, самых отважных воинов великого 
народа! Он лучший из них! Даже если вас уже обуяла безумная идея догнать его и 
схватиться с ним, вам это никак не удастся! Вам никогда не успеть за команчами 
— они на пути к Пихтовому Лагерю, который скоро сожгут дотла!

Метис зашелся издевательским, почти истерическим хохотом. Олд Шеттерхэнд смерил 
его презрительным взглядом, опустил ему на плечо свою тяжелую ладонь и сказал:

— Тебе станет не до смеха, когда ты узнаешь, что мы без труда опередим твоего 
дедулю. А сейчас мы привяжем теб