товом Лагере? — 
продолжил вождь.

— Да.

— А знают ли они, что мы собираемся напасть на Пихтовый Лагерь?

— Только предполагают. Но они догадались, что мое имя не Ято Инда, а Ик Сенанда.


— Значит, они поняли, что ты мой внук, а следовательно, на Пихтовый Лагерь 
собираюсь напасть именно я! А что они говорили по поводу пропажи ружей?

— Ружей? — удивился метис. — Они у нас?

— Да, — по лицу старого вождя скользнула самодовольная усмешка.

— Уфф! Значит, они у тебя? — Метис от волнения едва не вскрикнул. — Где это 
ценное оружие? Говори скорей!

— Здесь, — ответил вождь, указывая на сверток.

— Уфф! Сегодня Великий Маниту взглянул на воинов-команчей светлым взором! Это 
добыча, о которой мечтают все племена краснокожих! Все они будут завидовать 
нам! Как ружья попали к тебе?

— Благодаря желтолицым ворам! Я заставил их отдать оружие нам.

Тут вождь кратко поведал внуку о том, что произошло с китайцами.

— Уфф! — закончив рассказ, воскликнул вдруг Черный Мустанг, как будто его 
осенила гениальная догадка. — Вот о чем я не подумал! Олд Шеттерхэнд и Виннету 
уехали, несмотря на пропажу оружия! Как могли они не предпринять попыток 
вернуть его назад?! Здесь кроется какая-то хитрость! Они никогда так просто не 
откажутся от своих ружей! Я уверен, что они сделают все, чтобы отыскать их.

Внук покачал головой:

— Нет, они не осмелятся. Они не знают, где их искать!

— Почему ты так думаешь?

— Здравый смысл подсказывает мне это. Эти койоты стали знаменитыми только 
благодаря своим ружьям. В них все их заслуги! Без них они ничто! Они в панике. 
Грозит нападение на лагерь, а они без ружей и, стало быть, окажутся 
побежденными. Теперь понятно, почему они отказались ехать к Ольховому роднику и 
бросили на произвол судьбы Пихтовый Лагерь. Причина одна — страх перед 
бесславной смертью и перед нами!

Вождь пристально взглянул на метиса. Старого Токви Каву одолевали 
противоречивые чувства, но в конце концов логика молодого разведчика показалась 
ему убедительной, и он согласился:

— Уфф, наверное, ты прав. Сами они с воем сбежали, как поджавшие хвосты псы, 
увидевшие палку, но их ружья теперь наша добыча! Мы можем беспрепятственно 
добыть скальпы желтолицых. Если в Пихтовом Лагере знают, что мы готовы на них 
напасть, они уже послали за подмогой. Нам надо спешить. Раз Олд Шеттерхэнд и 
Виннету сегодня здесь не появятся, ждать нам тут нечего. Едем немедленно! 
Лошади сильно устали, но если мы поедем так, чтобы с наступлением сумерек 
добраться до места, которое бледнолицые называют Бэрч-Хоул, они выдержат 
переход.

— Хочешь ударить по ним прямо из Бэрч-Хоул?

— Да. Лучшего места не найти. Я оставлю там наших воинов, а пока они будут 
ждать, подкрадусь к лагерю и определю, когда и как его лучше окружить, чтобы ни 
одна белая или желтая тварь не ушла от нас! Ты останешься здесь.

— Ты не берешь меня с собой? — удивленно спросил метис. — Почему?

— Они тебя слишком хорошо знают, а это может нас выдать. Но есть и еще одна 
причина, которая для меня намного важнее: вот эти три ружья.

— Что ты имеешь в виду?

— Мы вернемся сюда. Мы не можем брать с собой такой ценный груз в Пихтовый 
Лагерь. Для меня эти ружья дороже, чем все скальпы, которые раздобудем там. 
Оставим ружья здесь, а завтра приедем за ними. Охранять их будешь ты, потому 
что ни на кого другого в этом деле я положиться не могу.

Метис колебался:

— Но я бы лучше поехал с вами, чтобы получить часть той добычи, которая мне 
причитается.

— Получишь. Мое слово нерушимо!

— Значит, золото и монеты — мои?

— Да. Ты — сын моей дочери и мой