ь тяжелая двустволка «медвежебой».

Настоящему охотнику прерий не нужно блеска и лоска: чем потрепаннее он выглядит,
 тем больше ему почета. На каждого, кто хоть немного заботится о своей 
внешности, он смотрит свысока, а наибольшее отвращение вызывает у него 
вычищенное до блеска оружие. По убеждению настоящего вестмена, у него просто 
нет времени на такие пустяки. Однако в этом человеке все было так ухожено, 
будто он только вчера выехал на Запад из Сент-Луиса. А ружья его, казалось, не 
далее часа назад вышли из рук мастера-оружейника. Сапоги его были 
безукоризненно начищены, а на шпорах никто бы не нашел ни малейшего ржавого 
пятнышка. На одежде не было заметно никаких следов дорожных перипетий. Более 
того, похоже, что этот всадник мыл не только лицо, но и руки! Любой вестмен 
сказал бы, что это какой-нибудь горе-охотник, выехавший на воскресную прогулку.

Таким его, благодаря опрятному виду, частенько и считали впервые встретившиеся 
с ним люди. И только услышав его имя, они понимали, как сильно ошибались, 
поскольку человек этот был не кто иной, как Олд Шеттерхэнд, самый известный, 
самый отважный и опытный охотник на Диком Западе, непоколебимый друг индейцев и 
неумолимый враг всех злодеев, которых много бродило с той стороны Миссисипи, да 
и в наши дни они еще не перевелись.

Олд Шеттерхэнд — это боевое прозвище, образованное от английского слова shatter,
 то есть «разбить», «поразить». Кровь врага он проливал только тогда, когда 
по-другому поступить было нельзя, но даже и в этом случае он старался не лишать 
жизни. В рукопашной схватке он мог свалить любого противника одним-единственным 
ударом по голове. Так возникло это имя, ставшее легендой, как среди белых, так 
и среди краснокожих.

Другой всадник двигался всего лишь в одной миле западнее. Это был индеец. Конь, 
на котором он сидел, очень напоминал жеребца Олд Шеттерхэнда. Есть люди, 
которые с первого взгляда, еще не сказав ни слова, производят на нас глубокое и 
неизгладимое впечатление. Ты еще не успел отнестись к незнакомцу ни дружески, 
ни враждебно, но сразу ясно, будешь ли ты его любить или ненавидеть. Именно 
таким человеком казался этот индеец.

Одет он был в белую охотничью рубашку с красивой индейской вышивкой. Того же 
цвета были и его леггины, украшенные бахромой и скальпами врагов, вшитыми по 
бокам штанов. Маленькие стопы индейца украшали вышитые бисером мокасины, 
выделанные из шкуры дикобраза. На шее у краснокожего висели дорогой работы 
мешочек с «лекарствами», искусно украшенная трубка мира и тройное ожерелье из 
когтей гризли, самого страшного хищника Скалистых гор. Тонкая талия индейца 
была перетянута широким сантиловым поясом. Как и у Олд Шеттерхэнда, из-за него 
выглядывали рукоятки двух револьверов и ножа для скальпирования. Голова индейца 
оставалась непокрытой. Свои длинные густые иссиня-черные волосы он забрал в 
высокий пучок шлемообразной формы, оплетенный шкурой гремучей змеи. Ни орлиное 
перо, ни какой-либо другой знак отличия не украшал эту прическу, и все же с 
первого взгляда бы