аметил:

— Света мало. Позже он будет нужнее, чем сейчас. Может быть, погасим лампу?

Он был прав, свет загасили. В комнате стало совершенно темно. Теперь слышались 
только тихая работа ножей да дыхание работающих. Они так старались, что уже 
через четверть часа устали и их пришлось заменить. Про сон никто и не думал. 
Всю ночь напролет сверлили, резали, скоблили. Из потолка выбрали столько дерева,
 что образовалась большая дыра, в которую мог протиснуться взрослый мужчина. 
Теперь предстояло продолжить работу в наружной обкладке из плотно утоптанной 
глины, твердой как камень. И тут дело пошло куда медленнее. Только к полудню, 
по звуку, производимому ножами, определили, что потолок скоро будет просверлен.

— Скоблите как можно тише, — предупредил Сэм Хокенс, — иначе нас услышат 
наверху.

Едва он это сказал, как снаружи раздался выстрел, а мгновение спустя Дик Стоун, 
работавший в дыре возле Дролла, вскрикнул:

— Черт возьми! Я ранен.

— Куда? — озабоченно крикнул Сэм.

— В предплечье. Негодяи стреляют в нас.

— Что? Уже сквозь потолок? Значит, они услышали шум работы. Рана серьезная?

— Не думаю. Кажется, просто царапина. Кость не задета, но кровь, чувствую, 
льется.

— Ладно, спускайтесь быстрее! Они могут выстрелить еще раз и пробить ваши 
головы. Надо осмотреть твою руку.

Как хорошо, что в свое время выключили лампу! Едва место в норе освободилось, 
раздалось еще два — три выстрела. Хокенс вдруг пронзительно закричал.

— Что орешь? — спросил его Паркер. — И в тебя попали?

— Нет. Просто хочу знать, где расположились эти мерзавцы.

Наверху раздался радостный вой. Индейцы, заслышав голос Сэма, подумали, что 
ранили его, и дали выход своей радости.

— Очень хорошо! — улыбнулся Сэм. — Ясно, что парни лежат или сидят на корточках 
прямо над нашим углублением и все слушают. Пора и нам послать им парочку пуль. 
Фрэнк, Дролл, скорее сюда! В три наших двустволки заряжены шесть патронов. 
Каждый выстрелит по два раза. Ну, раз … два … три!

Грохнули выстрелы, и сейчас же снаружи раздался ужасный вой.

— Очень хорошо! Хи-хи-хи! — Сэм захохотал. — Кажется, мы попали, если не 
ошибаюсь. Не думаю, что они снова захотят подслушивать.

— А я не думал, что меня смогут подстрелить! — пробурчал Стоун.

— Покажи-ка свою рану, — сказал Сэм.

Оказалось, что рука лишь слегка оцарапана, и рану быстро перевязали.

— Нам лучше было бы сделать подкоп под стену. Там, на потолке стоят индейцы и 
слушают нас. А если мы будем пробивать стену, нас никто не услышит.

— Это намного тяжелее, — возразил Сэм.

— Лучше уж тяжелая работа, чем лишиться жизни на легкой. Я справлюсь с такой 
несоразмерной компенсацией.

С ним согласились. После короткого совета решили последовать предложению 
Хромого. Дырки во внешней стенке оказались крупнее; через каждую можно было 
просунуть два ружейных ствола. Их-то и собирались использовать в качестве 
рычагов. После часовых усилий удалось в одном месте настолько раскачать кладку, 
что дальше можно было продолжать работу и ножами.

За этим занятием прошел целый день. К вечеру, наконец, из стены выбили первый 
камень. Первый! А сколько их еще надо было удалить! А состояние пленных! Прибыв 
сюда, они только успели попить, но не поесть. Сейчас люди находились в плену 
уже почти сутки и ничего не брали в рот. Их мучили голод и жажда. Взрослые еще 
держались, но дети просили то пить, то есть и никак не хотели успокаиваться.

Всю ночь напролет пробивали отверстие, но дело продвигалось крайне медленно, 
поскольку стена была очень толстой, а строительный раствор давно стал прочнее 
камня. И все же пленники пробились: выпал наружу первый камень. Через крохотную 
дыру прорывался еще неверный свет наступающего утра. Работа пошла быстрее. Еще 
полчаса, и отверстие стало таким широким, что в него уже мог пролезть человек.

— Победили! — торжествовала фрау Розали. — Дыра эта, правда, не очень удобный 
проход для порядочной дамы, но когда речь идет о свободе, я готова пролезть и 
через огненное горнило, если только потом смогу отмыться. Ну, а теперь вперед, 
господа! Кто первый? Вежливость, естественно, требует, чтобы первыми спасались 
дамы, а поэтому предлагаю начать с меня.

Она уже нагнулась, собираясь просунуть голову в отверстие, но Фрэнк довольно 
грубо оттащил ее назад со словами:

— В своем ли вы уме, мадам Эберсб