, перешли к действиям. Разбив солдат на пары, Стоун, Паркер и 
лейтенант развели их по местам, расставляя позади каждого искателя. Вольф 
остался охранять Батлера, а Ши-Со повел Сэма туда, где он оглушил главаря.

Когда Сэм посчитал, что подготовка окончена, он зажал между пальцев сухой 
стебель и подал условный сигнал. Одновременно он вместе с сыном вождя 
приблизился к центру круга. Подойдя к фургонам, старик просигналил во второй 
раз, после чего выждал некоторое время. Со всех сторон слышался легкий шорох. 
Круг сжался, и люди уже могли узнать друг друга.

— Батлер, я на месте, — послышался шепот справа.

— Все идет по плану, — вторил голос слева. — Не теряй время, подавай сигнал.

Сэм оглянулся. Его зоркие глаза без труда различили фигуру Дика Стоуна, вместе 
с одним из солдат застывшего за спиной первого из шептавших. За другим тоже 
притаились двое военных. Просигналив в третий раз, Сэм бросился влево, на 
искателя, а сын вождя прыгнул вправо. Но помощь Ши-Со оказалась 
невостребованной, потому что Дик стальной хваткой держал бандита за воротник. 
Со всех сторон доносились звуки ударов прикладом, затем послышались 
приглушенные стоны, затем все стихло.

— Эй! Как дела? — громко поинтересовался Сэм, и получив утвердительный ответ, 
распорядился: — Тащите их сюда да разожгите огонь, и мы, как того требует 
этикет, покажем им свои лица.

Несколько минут спустя связанные искатели лежали внутри круга из повозок. Снова 
разгорелся костер, и стало светло, как днем. Искатели, которые вскоре пришли в 
себя, лежали рядом друг с другом; все они были живы. Они видели и слышал все, 
что происходило вокруг, но ни у кого не было желания заговорить, хотя их 
чувства можно было понять по яростным взглядам. Пока никто их ни о чем не 
спрашивал. Сэм ждал, когда подойдут переселенцы, на которых, собственно говоря, 
и пытались напасть бандиты. В этот момент издалека послышался торжествующий 
женский голос:

— Мы их поймали!

Женщина проскользнула под оглоблей, наткнулась на Сэма и закричала ему прямо в 
лицо:

— Да! Мы схватили их!

Естественно, это была дражайшая фрау Розали Эберсбах, урожденная Моргенштерн, 
овдовевшая Лейермюллер. Она опередила других:

— Слава богу! Сколько страху я натерпелась, а сколько забот было у вас! Был 
момент, когда я собиралась убежать, чтобы помочь вам сражаться и драться! Но 
тут появились солдаты и сообщили, что всех переловили… Не это ли они? — И она 
показала на связанных.

— Они, конечно, — послышалось в ответ.

— Как же это понимать? Они еще живы! Я-то думала, что мне доведется увидеть 
только их трупы! Такое просто не укладывается у меня в голове. Разве вы, герр 
Хокенс, не знаете, что эти разбойники и дикари хотели отнять наши жизни? И 
после всего этого вы их не перестреляли! Нет, такого великодушия я не одобряю. 
Кто убивает, сам должен быть убит! Око за око, зуб за зуб — так сказано в 
Библии и во всех законах!

— Вы и в самом деле убиты, фрау Эберсбах?

— Что за вопрос?! Если бы меня убили, я предстала бы перед вами разве