. Тогда я побежал за 
ним и успел вспрыгнуть на лошадь сзади. Потом я оглушил его рукояткой 
револьвера, остановил лошадь. И вот теперь тащу этого парня на лассо.

— Дьявольщина! Побежал, вспрыгнул, оглушил… Да ты стал настоящим Олд 
Шеттерхэндом! Я расскажу отцу о твоей храбрости. А не убил ли ты изменника?

— Нет, только оглушил.

— Точно как Шеттерхэнд! Без единого выстрела и прочего шума, если не ошибаюсь!

Юноша ответил просто и скромно:

— Враг рядом — шум мог привлечь его.

— Отлично, парень! Ты легко справился с этим делом и достоин высшей похвалы. А 
теперь отправимся вместе в лагерь. Надо поспешить, чтобы подготовиться 
встретить искателей.

И они направились навстречу пламени костра. К скауту тем временем вернулось 
сознание. Он принялся громко стонать, но никто не обращал на него внимание, 
пока не добрались до лагеря. Там он постепенно пришел в себя. Лассо, 
стягивающее ему кисти рук, проходило под мышками и крепилось на луке седла. 
Скаут хмуро глядел в землю перед собой, не отвечая на задаваемые ему вопросы. 
Столь же молчаливо принимал сыпавшиеся со всех сторон похвалы Ши-Со.

Костер все еще жарко пылал. Было решено покинуть лагерь, остаться должны только 
Сэм, Стоун, Паркер и солдаты, которые подойдут позже. Шмидт, Штраух, Эберсбах и 
Ульман согласились, но фрау Розали в сердцах бросила:

— И я должна сложить руки в замок, когда другие рискуют за меня жизнью? На это 
я ни в коем случае не соглашусь. Если вы не найдете для меня ружьишка, я возьму 
топор или лопату, и — горе мерзавцу, который осмелится ко мне приблизиться. 
Покажите мне только место, где я могу встать. Я справлюсь с этим делом. Уходить 
я не собираюсь!

Немалого труда стоило ее убедить, что присутствие дамы не только не будет 
полезно, но может даже повредить, и она неохотно присоединилась к остальным. 
Четверо переселенцев, вместе с женами, детьми и скотом, отправились к месту, 
где их ждали солдаты. Разумеется, и кантор был с ними, причем Сэм наказал всем 
строго следить за бывшим органистом и не позволять ему отлучаться. Лошадей тоже 
вывели в безопасное место. Собственно говоря, Ши-Со и Адольф Вольф были слишком 
молоды для подобной операции, но первый из названных решительно заявил, что 
сочтет запрет на участие большим оскорблением. Хокенс не стал возражать, не 
стал он удалять и Адольфа Вольфа. Пленного скаута, конечно, также отвели в 
безопасное место. Когда все перемещения закончились, солдаты могли спокойно 
принять участие в операции, а за их лошадьми теперь присматривали немцы. Все 
военные собрались в лагере, и Сэм Хокенс хотел было сообщить офицеру о порядке 
действий, как вдруг сын вождя резко вмешался в разговор:

— Извините, но я хотел бы обратить ваше внимание на кое-что очень важное!

Ши-Со специально говорил по-немецки, чтобы его не смог понять лейтенант. Хокенс 
тотчас оценил его тактичность и ответил:

— Пусть сын моего друга, Сильного Грома, скажет, раз слова просятся на язык!

— Если враг поблизости, к нему надо подкрасться. Это знаменитый Сэм Хокенс 
знает гораздо лучше меня. Мы наблюдали за искателями и подслушивали их. Разве 
они не могут сделать то же самое?

По густой бороде Сэма прошло движение, словно ветер колыхнул верхушки деревьев. 
Его хитрые маленькие глазки на какой-то миг за