твенники встречаются так далеко 
от родины, они должны радоваться, а не злиться.

— В этом вы правы. Но надо быть ангелом, чтобы не злиться на такую бестолочь, 
как вы. Не только безопасность своих спутников, но и саму их жизнь вы ставите 
на карту, а меня это тоже немного касается, потому что, если не ошибаюсь, с 
вами находится очень близкий мне человек.

— Кто бы это мог быть? Наверно, фрау Розали Эберсбах?

— Какая фрау! С вами был молодой немец по фамилии Вольф?

— Конечно, Адольф Вольф. О, так вы его дядя?

— Именно. Оказывается, вы можете мыслить логически. Это примирит меня с вами. 
Садитесь! Вам придется подождать здесь возвращения разведчиков. Я сам пойду с 
ними.

Потом седовласый перевел индейцам все, что услышал от кантора. Итак, было 
решено, что Вольф вместе с двумя краснокожими переберется через реку и отыщет 
лагерь белых.

Все трое были хорошими пловцами, они легко и быстро переправились на другой 
берег и пошли налево, вдоль реки. Очень скоро они услышали шаги и быстро 
спрятались в кустах. Приближавшиеся разговаривали между собой, но очень тихо. 
Когда они подошли ближе, Вольф увидел, что их двое. Неизвестные остановились и 
прислушались.

— Это ужасный человек! — сказал один, — вроде бы ходит весь в себе, но как 
только мы разбиваем лагерь, он куда-то смывается. И мы теперь должны обшаривать 
все направления, чтобы его отыскать, а громко кричать нельзя, не то найдется 
ухо у какой-нибудь физии, которая совсем не дружески к нам настроена. Если мы 
его найдем, то свяжем. Не так ли и ты кумекаешь, старина Дролл?

— Да, — согласился другой. — Опера, которую он хочет написать, безумна, а сам 
он и того хлеще, если потребно. Он может принести нам много зла. Действительно, 
не остается ничего иного, как привязать его к чему-нибудь.

Вольф понял, что имеет дело с немцами, и приветствовал их из-за куста:

— Добрый вечер, господа! Рад встретить земляков в этих краях.

Однако этих прохожих он уже не увидел — они как сквозь землю провалились. 
Слышно было только щелканье ружейных затворов.

— Где же вы? — продолжал Вольф. — По вашему поведению и скорости движений вижу, 
что вы хорошие вестмены. Но такая предусмотрительность не нужна. Вы же слышите, 
что я говорю по-немецки.

— Есть много негодяев, — послышалось из зарослей, — временами умеющих 
перекинуться парой немецких фраз.

— Но я-то не из их числа!

Он тут же представился дядей Адольфа Вольфа и рассказал о встрече с кантором. 
Тут Хромой Фрэнк крикнул:

— Черт возьми, все сходится! Хорошо, что мы второпях не подстрелили друг друга. 
Значит, вы дядя Адольфа? Тогда хватит прятаться в кустах, выходите сюда, старый 
немецкий Наполеон!

— Охотно, но со мной два воина навахо. Как вы к ним отнесетесь?

— Как к собственным крестникам.

— Тогда мы выходим!

Вольф вышел с краснокожими из-за куста, те двое оставили свое укрытие, они 
встретились, обменялись рукопожатиями, и Фрэнк заговорил:

— Вот теперь мы можем ответить на ваше приветствие. Добрый вечер, с прибытием к 
друзьям! А чтобы вы знали, с кем имеете дело, скажу вам свое имя: герр 
Гелиогабал Морфей Эдвард Франке, охотник на медведей по прозвищу Хромой Фрэнк. 
А это — мой друг и товарищ по прозвищу Тетка Дролл, он же Себастьян Мельхиор 
Пампель.

— Рад познакомиться с двумя столь достойными вестменами. Не проведете ли вы 
меня к своему лагерю?

— Охотно. Позвольте мне быть вашим чичероне [75 - Чичероне — проводник, дающий 
пояснения; гид], но скажите сначала, куда спрятался наш кантор!

— Он у нас в лагере, пришлось задержать его до тех пор, пока не узнаем, чей он.

— Да у него не все дома! Этот человек уже принес нам массу всяких неприятностей.


Когда они добрались до немецкого лагеря, застали там только переселенцев, их 
жен и детей. Все остальные пошли разыскивать кантора.

—