дигоцветный вопрос! И вы не стыдитесь так думать или аллювиально 
выражаться? Скажу вам, что эти двое могут делать абсолютно все.

— А как вы думаете, споет когда-нибудь Олд Шеттерхэнд, если я его об этом 
попрошу?

У Хромого Фрэнка на лице появилось выражение крайней задумчивости.

— А Виннету?

— Вот этот не запоет. Точно знаю! Он велик во всех делах, и я убежден, что поет 
он замечательно: мастер колоратуры! Но, откровенно говоря, я просто не могу 
себе представить его певцом. Вообразите-ка стоящим его в концертном зале с 
расставленными ногами и широко разинутым ртом, поющим скандинавскую арию: 
«Милый месяц, ты так тихо выплываешь из-за соседской груши!» Можете вы 
нарисовать себе такую картину?

— Но ведь индейцы вообще-то поют.

— Конечно, и я даже слышал их пение.

— Как оно звучало? Что они пели? Это было многоголосие или одноголосие? Мне 
очень важно услышать это от вас.

— Ну, опять вы с этими эпилептическими вопросами! Когда поет один человек, это, 
ясно, будет одноголосие. Или вы считаете, что один-единственный человек может 
исполнить восьмиголосие? Как это звучит? Ну, не так, как у великих Моцарта, 
Гальвани [65 - Гальвани Луиджи (1737—1790) — итальянский физиолог и анатом, 
один из основателей учения об электричестве] и Корреджо [66 - Корреджо (Аптонио 
Аллегри; ок. 1489—1534) — один из крупнейших живописцев итальянского 
Возрождения]. Это нелегко описать. Представьте себе кузнечные меха, в которых 
спрятались белый медведь, индюк и три молоденьких поросенка. Если привести меха 
в действие, то что-нибудь, вероятно, услышите. Вот примерно так и звучит 
настоящая индейская гражданская оперетта. Понятно?

— Разумеется. Вы привели достаточно красноречивый пример.

— Ну, а что вы затеваете с Олд Шеттерхэндом и Виннету? — Я должен знать, какие 
у них голоса.

— Хорошие голоса, можно даже сказать: отличные. Думать об их голосах иначе — 
значит, оскорблять их!

— Я совсем о другом говорю. Я хотел бы знать, поют они тенором, баритоном или 
басом. Они будут главными героями моей оперы и мне обязательно нужно знать 
позицию их голоса.

— Ерунда какая-то! Позиция голоса! Голос всегда находится в глотке. Я еще не 
видел ни одного человека, который пел бы желудком или локтями. Такое надо бы 
знать, раз уж вы взялись за двенадцатиактную оперу. Да и не надо ничего 
предусматривать заранее. Вот услышите, как поют Шеттерхэнд и Виннету, и сами 
догадаетесь, тенора у них или басы.

Хромой Фрэнк еще долго бы разглагольствовал, но вернулись те, о ком они 
говорили, и знаменитый вестмен приказал готовиться к выступлению:

— Мы довольно далеко проехали по следам нихора. Кажется, они направляются к 
реке Челли, что вполне нам подходит.



Глава 9

Проделки кантора Эмеритуса

Отряд снова тронулся в путь. Заделывать вход в пещеру не было никакой 
надобности, поэтому его оставили открытым.

Проехав ущелье, Виннету, возглавивший отряд, сразу свернул в лес, где ночевали 
нихора. Очень скоро обнаружили их следы. Они вели сначала вверх, а потом в 
глубокую долину, выходившую в широкую прерию. Опасаться внезапного нападения не 
приходилось, поэтому всадникам разрешили ехать, как они хотят, и громко 
переговариваться между собой.

Кантор пристроился к Фрэнку сбоку и