ельные эмоции. Что 
касается профессоров, то о них я не мог сказать ничего дурного, по крайней мере 
пока. Таким образом, я приготовился вести себя как можно вежливее, поскольку 
все четверо вместе с Олд Шурхэндом входили в комитет, определявший судьбу 
запланированного памятника Виннету. Поэтому я в свою очередь учтиво поклонился 
и ответил:

— Для меня большая честь познакомиться с такими выдающимися светилами науки. И 
я готов это доказать, если смогу быть вам полезен.

— Очень приятно, очень приятно! Я тотчас дам вам такую возможность. Мы ведь 
прибыли по одному важному делу: произвести здесь осмотр, вот на этом самом 
месте. Мы полагали, что никого тут не застанем. К сожалению, ваше присутствие 
мешает нам!

Это было настоящее нахальство в обертке вежливости. Я взглянул на обоих 
профессоров, но ничего не ответил.

— Вы ведь понимаете меня? — продолжал агент.

— Конечно, — ответил я. — Все достаточно ясно.

— Итак?

— Вы желаете, чтобы мы удалились?

— Да.

— Мы все?

— Все!

— Как далеко?

— Что за вопрос! Само собой, я имею в виду не десять и не двадцать шагов. Вы 
должны вообще уйти отсюда! Вообще!

— Этого желают и господа профессора?

Господа очень красноречиво подтвердили свое согласие, а агент подытожил:

— Кажется, вы из тех, кому по нраву грубость и насилие. Наше дело, наоборот, 
очень деликатное, и вы определенно мешаете нам, оставаясь здесь.

— Понимаю, мистер Ивнинг. Я в самом деле все понимаю. Итак, мы покидаем вас.

— Совсем?

— Да уж не вернемся.

— И когда же?

— Прямо сейчас. Прошу только дать нам время собрать палатку и оседлать лошадей.

— С превеликим удовольствием. Я вижу, вы благоразумнее, чем мы думали.

Вместе с женой я направился к палатке и попросил Энтерсов помочь нам.

— Как жаль! — Душенька была готова заплакать. — Эти святые для нас места мы 
должны покинуть!

— Успокойся, дорогая! — попросил я, — Мы вернемся сюда на обратном пути и, 
конечно, уже в другом сопровождении.

— Но разве это справедливо? Почему мы должны уступать этим людям? Разве у нас 
не больше прав оставаться здесь? Это малодушие.

— Наоборот, это наша победа.

— Тогда я убедительно прошу тебя доказать это мне!

— Ты поймешь все скоро сама. Сейчас мы навязали им первый, так сказать, 
авангардный бой в защиту нашего идеала. Ты скоро убедишься в победе, а может, и 
услышишь о ней. Прошу, как можно скорее поторопись с поклажей!

С вещами мы управились быстрее, чем думали. Господа из комитета были так добры, 
что дали нам в помощь нескольких своих слуг, так что, когда Ашта-мать и 
Ашта-дочь вернулись из леса вместе с Папперманом, мы уже были готовы к отбытию. 
Они шли, взявшись за рук