ы:

— Именно потому, что мы его так же любим и уважаем, я не потерплю, чтобы его 
высмеивали потомки. Как бы ни был огромен памятник, высот Виннету камню никогда 
не достичь. А тот, кто возводит помпезный монумент, — тот не возвышает человека,
 а унижает его. Он позорит его, вместо того чтобы чествовать. Виннету не был ни 
ученым, ни артистом, ни героем баталий, ни королем. Он не обладал никакими 
официальными титулами. Зачем какой-то монумент? Зачем такой редкий и 
дорогостоящий? Такой кричащий? Чем заслужил наш несравненный, благородный друг 
такое оскорбление? Я ни в коем случае не унижаю его, утверждая, что он не стал 
ни ученым, ни артистом, ни королем, ни еще кем-либо — ведь он был больше, чем 
все они, вместе взятые! Он был Человеком — он был первым индейцем, в ком 
пробудилась от мертвого сна душа его расы. В нем она родилась заново. Потому он 
и должен быть только душой! К дьяволу все эти монументы! Он жил в нашем сердце 
— там и останется. Только неразумный может думать, что вырвет его из наших 
сердец и обратит в металл и камень. Ему суждено жить во мне, в нас, в вас, в 
душе его народа, которая обрела в нем сознание того, что для обреченной на 
гибель нации существует один-единственный путь спасения — великий закон 
Джиннистана! Он мог бы выставлять себя героем, но отказался от этого, поскольку 
знал, что это только ускорит конец его народа. Он проповедовал мир и, куда бы 
ни приходил, везде нес его с собой. Он был ангелом-хранителем всех своих. 
Ангелом любого человека, который встречался ему, будь то друг или враг — все 
равно. Когда душа его народа пробудилась в нем, именно она и дала ему силы для 
возврата к закону ангела-хранителя, исчезнувшего однажды вместе с душой 
последнего великого древнеиндейского властителя, к которому приходили посланцы 
царицы Мариме. А значит, Виннету по душе был его прямым потомком. Поняли ли вы 
это, красные братья? Вы поняли, что вы дети, которым суждено погибнуть только 
из-за нежелания перестать ими быть? Поняли, что, вы заснули детьми только для 
того, чтобы после тяжелого сна теперь пробудиться мужами? Вы поняли, что если 
каждый из вас не станет Человеком, вы погибнете навсегда? А знаете ли вы, что 
такое Человек? Личность, вершащая свои дела, не вступая в сделки с собственной 
совестью? Личность, осознающая свою цель и всем нутром стремящаяся к ней? Не 
только! Вы поняли, чем можно искупить вину за междоусобную борьбу и истребление 
больших и малых индейских народов и народностей? За это чудовищное 
самоубийство? А осознали ли вы, что алчность бледнолицых и жажда ими крови и 
земли лишь бич в руках Великого Мудрого Маниту, удары которого должны пробудить 
вас ото сна? Что вы можете искупить свой грех только любовью, что во всем 
виновата ваша ненависть? Что Небо ваших предков погибло, как только красным 
людям стало наплевать друг на друга? И что это Небо приблизится к Земле лишь 
тогда, когда каждый красный человек будет стремиться стать ангелом своих 
братьев, как в те времена, когда царица Мариме еще не отказалась от вас?

Я говорил довольно долго, будто вокруг находилась целая толпа слушателей. В 
письме Виннету было сказано, что его пульс забьется в моем сердце уже с 
сегодняшнего дня, и вот первое подтверждение: эти мысли и слова сами пришли мне 
на ум — в обыденной обстановке я предпочел бы оставить их при себе. Молодой 
Орел стоял передо мной, ловя каждое мое слово. Я видел, что он удивлен 
услышанным. Едва я закончил последнюю фразу, как после