олько нас [32 - Писатель 
имеет в виду дух умершего (лат. spiritus — дух, душа), который выходит на 
контакт с живущими людьми, мешая их нормальному существованию. Спиритизм, или 
вера в общение с душами умерших, возник как течение в середине XIX века в США.].
 Но будет обманут сам! Поистине у меня огромное желание надуть его так же, как 
он меня с этим Олд Шеттерхэндом. Может, я смогу сделать это. Вероятно… Из-за 
этих голубых глаз. Из-за этого милого, доброго лица. Я хочу…

Он осекся. На поляне появился его брат, и Зебулон громко окликнул его.

— Тихо, тихо ты, неосторожный! — махнул рукой Гарриман. — Твои крики погубят 
нас обоих.

— Они все были здесь, все!

— Чепуха! Никого здесь нет, никого! Но один может прийти в любой момент. И если 
он услышит, что ты тут рассказываешь деревьям, откроется все, что ты так 
тщательно скрываешь.

— Кого ты имеешь в виду?

— Олд Шеттерхэнда. Он углубился в лес в том же направлении, что и ты. Я знаю 
демона, который заставляет тебя кричать так громко. Поэтому я быстро пошел 
следом, чтобы предупредить тебя. Но я не знал, где ты, и стал искать тебя. И 
вот услышал, как ты кричишь.

— Неужели я так громко кричал?

— Иди за мной. Скоро обед.

— А! Медвежьи лапы?

— Да. Мне любопытно, справится ли она с ними. Она никогда ведь их не жарила.

— О, она приготовит все что угодно! Даже жаркое из медвежьих лап. А если они ей 
не удадутся, их все равно съедят, и они будут вкусными, говорю я тебе, 
вкусными! Идем!

И они покинули поляну. Я поспешил следом, чтобы незаметно опередить их, и это 
мне удалось. Когда они появились в лагере, я сидел уже там, рядом с Молодым 
Орлом.

Для любознательных читателей упомяну о немаловажной детали: приготовленные 
Душенькой медвежьи лапы тянули на «два с плюсом»! [33 - В отличие от нашей 
школы в Германии высший школьный балл — «единица».] Я, пожалуй, мог бы 
вознаградить ее и «единицей», но, по правде говоря, это было бы преувеличением.

Если бы Кларочка, несмотря на помощь Паппермана, загубила лапы, мне вообще не 
пришло бы в голову ставить ей оценку, поскольку согласно параграфу 51 
Уголовно-процессуального кодекса в Германской империи от 1 февраля 1877 года, я 
в подобных деликатных случаях имею право как муж не давать показаний. Но успех 
был налицо. Справедливости ради добавлю, что «двойка» относилась к медведю, а 
«плюс» — к моей жене.

После еды мы вдвоем отправились верхом к упомянутому мной раньше дереву на 
вершине горы. Скво сиу стремились к Наггит-циль. Они уже должны были прибыть 
сюда раньше нас, но никаких следов я не обнаружил. Мы вообще не увидели ни 
одного свидетельства пребывания здесь людей. Поэтому мы поскакали к главной 
вершине, чтобы оттуда осмотреть окрестности.

Оказавшись наверху, мы сразу ощутили живительную чистоту воздуха. Я взобрался 
на дерево и увидел горы Наггит-циль, поросшие густым лесом. К лесному массиву 
примыкала широкая голая прерия.

Подзорной трубой я «ощупал» всю местность. Никаких следов, ни одной живой души. 
Мы могли быть уверены, что сегодня нам никто не помешает. Мы прибыли в лагерь, 
когда стало темнеть.

Папперман позаботился о хворосте, которого должно было хватить на всю ночь. Он 
лег перед входом в палатку как верный пес, сознающий свой долг. Молодой Орел 
сел рядом. Оба Энтерса расположились на корточках у огня — они жарили своего 
зайца. Позже они дали и нам по кусочку, а мы не стали отказываться. Они 
поддерживали общий разговор, как будто между нами ничего не произошло. Может, в 
них заговорила совесть? Или их намерения стали менее враждебными, чем раньше? 
Возможно. Зебулон вел себя так спокойно, словно сцены у могилы совершенно 
исчезли из его памяти.

Разумеется, разговор шел исключительно о Виннету и его апачах. Я упомянул о 
нескольких интересных эпизодах, которые пережил вместе с ними. Папперман тоже 
вспомнил, как он познакомился с вождем, а Молодой Орел рассказал об огромном 
влиянии, которое оказал погибший, даже после своей смерти, на апачей и 
родственные им народы. Оба Энтерса жадно ловили каждое слово. Меня это радовало.
 Поскольку о нас с Виннету он