вшись, мы перевалили через одну из остроконечных вершин и направились 
прямо к лесу, пока не достигли цели. Здесь находились две могилы: Инчу-Чуны, 
отца моего Виннету, похороненного верхом на своем жеребце, и каменная пирамида 
с растущим в центре деревом, в стволе которого покоилась Ншо-Чи. Мне показалось,
 будто я был здесь совсем недавно. Правда, деревья стали выше, а кустарник — 
гуще. Но девственный покой остался таким же, каким был десятилетия назад.

— Тут лежат вожди кайова, — первым нарушил молчание Зебулон Энтерс. — Значит, 
мы на месте. Останемся здесь сегодня?

— Да; возможно, и завтра, — ответил я.

— Отведи их подальше! — почти взмолилась жена. — Пусть они не портят мне хотя 
бы первые часы!

Но Зебулон опередил меня:

— Может, мы с братом поищем свежей дичи? Или прямо сейчас займемся обещанными 
медвежьими лапами?


— Да, попробуйте ннайти что-нибудь, — поддержал его Кларочка. — У вас в запасе 
много времени. Обедать будем не скоро.

Они удалились, мы с Папперманом разбили палатку, а Душенька опустилась на 
колени у могилы Ншо-Чи и стала молиться. Потом она подошла к могиле вождя. С 
западной стороны, где все заросло мхом, грунт немного осел.

— Ты копал здесь? — спросила она.

— Да, — ответил я. — Я замаскировал яму очень тщательно, но вырыл слишком много 
земли, поэтому со временем грунт осел. Оттого и эта выемка.

— Но здесь кто-то мог рыть и после тебя!

— Если это и так, они все равно ничего не нашли.

— Прошу тебя, не говори так уверенно. У меня на этот счет есть одна мысль.

Как правило, я прислушиваюсь к соображениям, высказываемым женой. Ее врожденная 
проницательность часто помогает мне, в то время как мой с таким трудом 
приобретенный в прериях опыт иногда уводит на ложный путь. Не будем спорить: 
женская интуиция превосходит мужскую. Потому я всегда жду, что скажет жена, и 
принимаю это во внимание.

— Когда мы приближались к этим горам, я снова и снова перебирала в памяти все, 
что ты рассказывал. И вспомнила слово, которое в первый раз сказал тебе Виннету.
 Ты не забыл, как он обычно называл золото?

— Ты имеешь в виду deadly dust?

— Да, «мертвая пыль», именно так он говорил. Незадолго до смерти он сказал, что 
тебе уготована лучшая судьба, чем просто обладание золотом. А ты все равно 
рылся здесь, у могилы его отца, только ради золота и больше ничего! Разве это 
не было ошибкой, мой дорогой?

— Не думаю. Золото, зарытое здесь, предназначалось не мне, оно должно было 
послужить благородным благотворительным целям.

— Разве дальновидный и благородный Виннету при составлении завещания не мог 
иметь в виду, что для «благородных благотворительных целей» можно оставить 
нечто лучшее, чем золото? Подумай же!

— Хм! Знаешь, Душенька, ты права. Хотя тогда я вел поиски с большим риском для 
жизни и в страшной спешке, это вовсе не оправдывает меня. Позже у меня было 
время наверстать упущенное, но я даже не подумал об этом. Никогда!

— Я тоже нет. Значит, и меня можно упрекнуть в такой же неразумности, что и 
тебя. Ты исполнишь мое желание?

— Какое?

— Раскопать могилу еще раз. Но тщательнее и гораздо глубже, чем тогда! Я 
полагаю, мы найдем самое важное! Упоминание о золоте было сделано только ради 
защиты настоящего сокровища.

— Как будто ты все это точно знаешь.

— Не знаю, но чувствую. Виннету был умнее и опытнее