идет о чете Бартон. Они раньше нас приехали в Тринидад, поселились в 
вашем отеле и должны были ждать нас там. Прибыв туда, мы услышали, что они уже 
уехали — буквально на следующий день. Куда — никто не знал. Может, вы 
что-нибудь скажете?

— Хм! С этим вопросом вы обратились прямо по адресу.

— Правда?! Тогда мы очень рады, очень! Итак, если вы тот человек, то скорее 
скажите нам…

Тут Папперман перебил говорившего:

— Я «тот человек»? Этого я не говорил.

— Если не вы, то кто же…

— Да вот он сам!

Он указал на меня, поскольку как раз в тот момент я вышел из зарослей, чтобы 
положить конец этой комедии, ибо Папперман по простоте душевной легко мог 
ляпнуть что-нибудь вовсе не предназначавшееся для ушей Энтерсов. Мое появление 
поразило их довольно сильно, но не могу сказать, что они перепугались, — скорее,
 обрадовались. Я посоветовал погасить огонь и следовать за нами в укрытие 
вместе с лошадьми. Так они и сделали.

Мою жену они приветствовали с подчеркнутой вежливостью, — Гарриман, похоже, 
искренне, в отличие от Зебулона, хотя он из кожи вон лез, чтобы оставить 
хорошее впечатление. Когда нас спросили, почему мы не дождались их в Тринидаде, 
я ответил без обиняков:

— Потому что нашел возможность избежать вашей компании. Письмо попало в ваши 
руки?

— Да, его дал нам хозяин, — ответил Зебулон. — Вы называете Корнера и Хоуи 
нашими друзьями, но это не так. У нас с ними были чисто деловые отношения в 
торговле лошадьми, пока не оказалось, что они люди нечестные. И как вам пришло 
в голову посчитать нас друзьями… Могу я спросить, куда вы направились из 
Тринидада?

Не успел я и рта раскрыть, как Душенька выпалила:

— На медвежью охоту.

Ответ был не только кратким, но и исчерпывающим: у них отпали все вопросы в 
отношении Утеса Дьявола.

— И ваша охота удалась? — осведомился он.

— Да, — ответил я. — Теперь у нас есть медвежий окорок. Но мы приступим к нему 
только на Тавунцит-Пайа!

— На Тавунцит-Пайа? — удивился он, бросив обрадованный взгляд на своего брата.
 — Вы знаете это место?

— Да. Еще с прежних времен.

— Нам тоже нужно туда!

— Зачем?

— По воле вождей сиу и юта.

— А! Так вы их встретили?

— Да.

— На Утесе Дьявола?

— Да. Жаль, что вы уехали. Мы охотно взяли бы вас с собой.

— Не стоит сожалеть. Я бы не смог появиться перед ними.

— Но вам представилась бы возможность взглянуть на них издалека или, может, 
даже что-нибудь услышать…

— Зачем? Надеюсь, что сейчас от вас узнаю, о чем там шла речь.

И Зебулон начал свой рассказ. Он назвал нам имена обоих верховных вождей. Из 
восьмидесяти находившихся там индейцев он сделал четыре сотни. Два часа их 
пребывания на Утесе он превратил в три дня. Он говорил о крайне важных 
переговорах, на которых он присутствовал вместе с братом, и представил все так, 
будто они и были главными действующими лицами. Очень дружеским в его передаче 
оказалось прощание, — Киктахан Шонка и Тусага Сарич даже несколько раз 
возвращались, чтобы пожать им руки.

— Значит, индейцы ушли раньше вас? — уточнил я.

— Да.

— Куда?

— Это большая тайна, которую мы не имеем права раскрыть ни за какие деньги. Но 
от вас нам нечего скрывать. Они направились к месту, которое называют 
Па-Виконте. Может, оно вам известно?

— Да.

— Нам подро