ил в седло и крикнул:

— Я целился в копья, но в следующий раз моими мишенями станете вы! Примите к 
сведению!

Мы поскакали дальше. Посовещавшись, преследователи снова двинулись за нами, не 
рискуя больше приближаться.

Прошел еще час, и показался очередной пост из четырех человек, вооруженных 
копьями, которые присоединились к скачущим позади нас соплеменникам. Это 
позабавило Душеньку.

— Теперь их ровно дюжина, — улыбнулась она. — А нас только трое и одна женщина! 
И это храбрые красные воины, о которых столько рассказывают? И это команчи, 
которых считают самыми отважными из всех индейцев?

— Просто они еще молоды, — объяснил я. — Небольшой боевой опыт — и они не 
посрамят своих отцов! Такой прыти они от нас не ожидали, только и всего.

До следующего поста нам пришлось ехать целых полтора часа. Это был большой 
блокгауз, возле которого в беспорядке валялись короткие бревна, употребляемые 
вместо скамеек. Людей здесь оказалось больше. Я насчитал десять человек: восемь 
индейцев и двое белых. С первого же взгляда я понял, что белые подчеркнуто 
отделяли себя от краснокожих — они сидели в сторонке, закусывали и пили бренди. 
Но подъехав ближе, я обнаружил, что ошибся: это были не белые, а индеец и метис,
 одетые по-европейски. Метисом оказался Оки-Чин-Ча, Антоний Пэпер, а индеец при 
нашей первой встрече представился как мистер Ивнинг, «агент по всевозможным 
делам и вопросам». Рядом валялись их ружья и несколько подстреленных птиц.

Узнав нас, оба вскочили как по команде.

— Эй! — крикнул Пэпер. — Это же мерзкий Бартон со своим синерожим приятелем! 
Так вот почему Молодой Орел так быстро скачет сюда: он хочет провезти их 
незаконно. Эй, задержите их! Им нельзя ехать дальше. Схватите их!

Приказания относились к индейцам. Но Ивнинг предостерег своего спутника:

— Не торопитесь. Такие люди способны на все.

Мы не обратили ни малейшего внимания на их крики и направили своих лошадей к 
реке, на водопой. Пока мы это проделывали, двенадцать незадачливых охранников 
сообщили своим о случившемся. Хотя мы не слышали, о чем шла речь, легко могли 
представить, что команчи вряд ли рассыпали похвалы в наш адрес.


— Неужели этот Пэпер настолько глуп, что снова свяжется с тобой? — спросила 
Душенька, посматривая на метиса.

— Очень вероятно, — ответил я. — Такие люди воспринимают урок не сразу.

— Ты снова будешь драться?

— Нет.

— Слава Богу! Я не могу на это смотреть.

— Здесь защищаться можно по-иному.

Едва я это сказал, как метис подошел к нам своей неподражаемой походкой и 
сказал:

— Вы мой враг, мистер Бартон. Сегодня рассчитаемся. И сполна!

Я не ответил.

— Вы оглохли? Если бы у меня были наручники, я тотчас надел бы их на вас, 
потому что такие мерзавцы…

Он не договорил, потому что я схватил его двумя руками за пояс, поднял и 
швырнул в реку.

— Помог… — успел прокричать он в полете, после чего плашмя шлепнулся в воду, 
подняв фонтан брызг.

— Помогите! Помогите! — заорал он не своим голосом, давясь водой и пытаясь 
грести к берегу, уносимый прочь быстрым течением.

— Вытащите его! — крикнул команчам Уильям Ивнинг. — Не дайте ему утонуть!

Индейцы поспешили спасти тонущего. Я же тем временем подошел к агенту, вежливо 
улыбнулся и отвесил такой же, как он тогда, на Наггит-циль, любезнейший поклон, 
повторив его собственные слова:

— Мы пришли сюда по очень важному для нас делу. Мы полагали, что никого тут не 
застанем. Так вот, ваше присутствие мешает нам!

Он уставился на меня с немым удивлением.

— Вы не понимаете? — задал я его же вопрос.

Только теперь он