— Вы? Что может разглядеть в траве гринхорн? Это были опытные и опасные негодяи,
 они сумели замести следы так, что даже я ничего не нашел.
— Иногда у гринхорна глаза зорче, чем у вестмена, сэр, — ответил я с улыбкой. — 
Почему вам вздумалось искать следы слева от дороги? Если вы действительно 
бывалый житель прерии, то должны были сразу увидеть, что слева нет ни одного 
куста и, значит, там негде сесть в засаду.
Толстяк посмотрел на меня так, словно впервые видел, помолчал и наконец 
произнес:
— Ну что же, должен признать, что вы сообразили правильно. Заметили что-нибудь?
— Да.
— Что именно?
— Они сидели вон в тех кустах, а лошадей держали в орешнике.
— Я непременно должен осмотреть все сам. У вас глаз неопытный, и вы не могли 
сосчитать коней.
— Двадцать шесть.
Толстяк снова удивленно воззрился на меня.
— Двадцать шесть? — повторил он с недоумением и недоверием в голосе. — Откуда 
вы взяли?
— Меня еще в школе научили считать, — рассмеялся я. — Восемь из них подкованы, 
остальные — нет. О бандитах можно сказать, что среди них двадцать три белых и 
трое индейцев. Их белый главарь ездит на гнедом мустанге и хромает на левую 
ногу. Вождь индейцев, сопровождавший их, из племени сиу-оглалла, у него 
прекрасный вороной жеребец.
Лицо толстяка вытянулось, рот открылся, он смотрел на меня остекленевшим 
взглядом, словно на привидение.
— Тысяча чертей и одна ведьма! — вскричал он, очнувшись от оцепенения. — Да вы 
просто-напросто все это выдумали! Вы же писатель!
— Посмотрите сами, — предложил я ему.
— Откуда вам знать, сколько было белых и сколько краснокожих? Их всех давно и 
след простыл! Как вы могли определить, кто на какой лошади ездит и на какую 
ногу хромает? Вы в глаза не видели живого индейца, а беретесь угадывать, из 
какого они племени!
— Сначала посмотрите сами, а потом будем спорить, У кого глаз острее, у 
вестмена или у гринхорна.
— Так и быть. Иду! Лопни мои глаза, если вы все это не насочиняли!
Посмеиваясь, он самонадеянно и торопливо зашагал к кустарнику, на который я ему 
указал.
Он долго ползал на четвереньках по следам, считал и пересчитывал отпечатки 
копыт. Я ходил за ним по пятам, с улыбкой наблюдая, как он из кожи вон лезет 
чтобы доказать свое превосходство. Наконец он выпрямился, повернулся ко мне и 
сказал:
— Вы не ошиблись, в отряде разбойников действительно было двадцать шесть 
человек. Действительно восемь лошадей были подкованы, а остальные — нет. Но все 
остальное — сущая выдумка и небылица! Вот здесь они сидели в засаде, а там 
стояли их лошади. Больше ничего по следам узнать нельзя!
— Тогда идите за мной. Мне очень жаль, но сейчас гринхорн преподаст урок 
вестмену.
— С удовольствием, — ехидно ответил он, покачивая головой.
— Здесь стояли их лошади, вы сами видели отпечатки копыт. Обратите внимание — 
трех из них держали отдельно от остальных и стреножили им не передние ноги, а 
связали переднюю правую и заднюю левую. Такие путы используют индейцы, а не 
белые.
Толстяк наклонился, измерил расстояние между отпечатками копыт и перестал 
покачивать головой.
— Боже, вы и в самом деле правы! Здесь стояли индейские кони!
— Продолжим урок. Обратите внимание на эту лужу. Возле нее краснокожие мыли 
лица и наносили на них боевые краски. Видите круглые углубления в земле? Здесь 
стояли мисочки с красками, которые, как известно, сделаны на медвежьем жиру. На 
солнце жир растаял, и несколько капель упали в траву. Присмотритесь: черная, 
красная и две голубых капельки.
— Вижу.
— А разве черный, красный и голубой цвет — это не боевые краски оглала?
Толстяк кивнул в знак согласия. На его недоуменном лице легко читалось то, о 
чем молчали губы.
— Пойдемте дальше, — продолжал я. — Судя по следам, когда бандиты приехали сюда,
 они остановились вон у того болотца. Кони стояли там долго, отпечатки копыт 
глубокие, и вода заполнила их до краев. Двое проехали вперед осмотреть 
местность, и это могли быть только вождь индейцев и главарь шайки. Естественно, 
конь белого был подкован, а индейца — нет. К тому же краснокожие сидят почти на 
шее лошади, поэтому жеребец вождя ступал тяжелее передними ногами, а жеребец 
главаря — задними.
— Вынужден признать, что вы правы, но как…
— Не торопитесь, всему свое время, — перебил его я. — Будьте теперь 
повнимательнее. Вот здесь жеребцы принялись кусать друг друга. То, что это были 
жеребцы, не вызывает сомнения, так как кобылы более смирны и не станут драться 
после длительной утомительной скачки.
— Но как вы узнали, что жеребцы покусали друг друга?
— Присмотритесь к следам. Здесь конь индейца прыгнул на коня белого. Надеюсь, с 
этим вы согласитесь? На траве остались каштановые волоски — они из гривы. А вот 
там лежат черные волосы из хвоста. Следы говорят, что здесь жеребец вождя